Три восхода солнца

– Че творишь? – только и просипел котик, когда мы буквально ввалились в двери вагона, перед самым их закрытием, изрядно потолкав законопослушных граждан. Я проделывала такой трюк множество раз, а для Фера, похоже, мой «финт ушами» был в новинку.

– А что делать-то? – Пожимаю плечами, прячусь в угол вагона, стараясь стать незаметной для окружающих, слиться со средой, мимикрировать под цвет стен и настенной рекламы. Изо всех сил концентрирую взгляд на мохнатом друге, а не на собственном отражении в черноте стекол. Все-таки пока пугает. Я так давно привыкла быть «пустым местом» на зеркальных поверхностях!.. Теперь постоянно кажется, что за тобой следит совершенно другой человек. Словно подглядывает кто-то.

Не стоит и об осторожности забывать – все-таки мое отражение никто кроме меня не видит, не будем пугать пассажиров – прижмемся к стеночке.

Пытаюсь отвлечься на рекламные плакаты. Если судить по ним, то всех окружающих заботит исключительно собственная потенция, цвет зубов, стоимость телефонных звонков и новых автомобилей. Ну да, последние две проблемы особенно актуальны в метро.

«Ну как ты, Мона?», – шепчет мне «второе-Я» из темноты окна, сверкая хищными глазами. Самоанализ штука хорошая. Я похожа на выписанного из стационара больного, который то и дело прислушивается к собственному организму. Вроде врачи сказали, что вылечили, но мало ли? Вдруг заколет в боку или засосет противно под лопаткой? Так и я, прислушиваюсь к себе: не представляю ли я угрозы для окружающих? А вдруг, откуда не возьмись, поползут вниз клыки или вырастет хвост?

Остается только подивиться хорошему настроению. Мона, с каких пор попадая в куевокучу неприятностей, ты, разве что, петь не готова? Как ни странно, физическая нагрузка принесла радость, хотелось повторить, выкинуть еще что-нибудь этакое: по стенам побегать, кувырнуться в воздухе. Тело, казалось, истомилось без движения. Доли секунд, что я скатывалась по эскалатору вниз, перепрыгивая ступеньки и подножки, наполнили меня силой, и усталость ночи как рукой сняло. Мышцы приятно гудели, даже котика держать было проще простого. Только я ему об этом не скажу, конечно, – выйдем из метро, пусть топает ногами. Все-таки не карманная собачка. Да и я не в образе светской львицы сегодня, уж извините, весь гламур по колдобинам растрясла.

Повезло, до нужной станции мы доехали без приключений. Никто не заголосил, тыча пальцем в окно. Охота на ведьм не объявлена, народ вокруг ничего не заподозрил. За что люблю людей в Санкт-Петербурге, так за то, что, как и положено, жителям больших городов – никто не смотрит на тебя, а если и осматривает, то осторожно, ненавязчиво и держа мысли при себе. Растрепанная бледная девушка в оборванной одежде с огромным котом в руках вызывает реакцию ничуть не сильнее, чем попутчики: соседняя тетенька в белом плаще с отпечатком лиловой помады на рукаве, признаком недавней давки. Или интеллигентного вида бабушка с электронной записной книжкой на мультимедиа-плеере (подарок внуков видимо, не сама же она его покупала?). Или стереотипы не позволяют мне видеть прогрессивность наших бабушек? Понасмотрятся сериалов, а потом сидят на лавочке, семечки лузгают и обсуждают преимущества ё-мобиля, хе-хе.

Лишь молоденький мальчик (студент? старшеклассник?) заинтересованно посматривает в мою сторону, но взгляд побитый, усталый, даже дыры в рваной кофточке не обугливаются от горячих взглядов. Пузатый мужчина в коричневом костюме вообще равнодушно читает газету… Ладно, Мона, переживем. Сегодня не твой день покорения мужских сердец, оно и к лучшему.

Вот и наша станция, потолкаемся… Вливаюсь в стабильный людской поток на выход. Как всегда, слишком медленный, затяжной подъем, но не бежать же по эскалатору наверх? Терпеливо прикрываю веки, что поделать, не все в нашем мире делается быстро, иногда приходится ждать. Сухой ветер в лицо и легкое ощущение незащищенности. Дверь с тугой пружиной, как ракушка, раскрывает створки на улицу. Свежесть вечера, блаженная прохлада. Глухой звук падения и обиженное мяуканье: дальше, дружище, ты идешь сам.

Мы почти на месте. Пара дворов наискосок, срезая путь, оставляя позади киоски цветов, шаурмы и газет, толчею и шум голосов. Скрип стареньких качелек, яростные сигналы машин со стороны дороги за домами. Начинают загораться уличные фонари…