Три восхода солнца

Робко двигаясь вперед, словно во сне, боясь, что морок развеется в любую секунду, я подхожу к шкатулке и открываю ее. Дернулась и остановилась балерина под несколько фальшивых мяукающих нот. Правильно. Давно я не заводила пружину и не собираюсь делать этого сейчас – всегда терпеть не могла звякающую, словно дешевая бижутерия, мелодию. Перебирая пальцами ничего не значащие безделушки, как когда-то в детстве, я вздохнула еще раз. Нет в них ни сверх – мощного амулета, ни проклятого древними колдунами украшения. Жаль, конечно, но взрослая жизнь тем чаще приносит разочарования, чем больше было надежд в детстве. На чудо, незамеченное всеми, но открывшееся именно тебе. На приключения, из которых не просто выходишь сухим, но еще и героем, признанным, обласканным лучами славы и популярности. Доказавший самому себе право на жизнь, а не существование.

Только становясь старше, понимаешь, что героизм – штука сложная, чаще всего несовместимая с этими самыми славой и популярностью. А великие поступки делаются не на показ, а скорее уж наоборот, скрытно, подальше от известности. «Преступники Добра», – хмыкаю про себя. Даже сейчас, Мона, борец с жутиками всех мастей, помогая другим, ты всего лишь помогаешь себе. Никакого альтруизма – героизма нет и в помине. Мама, папа, наверное, вы неодобрительно смотрите на дочь с небес?… Ну, или где вы там сейчас…

Окно детской, в которую превратилась гостиничная спальня, открыто настежь, а за ним ночной парк, обдувающий лицо влажной прохладой, не иначе, как шел дождь. Я еще раз вдыхаю свежий воздух прошлого. Невероятно реального прошлого, без пыли и трухи прошедших лет, без чехлов покинутого дома, с запахами травы и домашних пирожков…

В окно наглым образом влетает ворон, по-хозяйски устраиваясь на подоконнике. Говорят, что кошки ночью серы, видимо правило распространяется и на птиц. Глаза ворона отражают свет ночника, а иначе как объяснить их красноватое мерцание? Птица из прошлого, словно предупреждение об опасности. Предвестник беды, которая уже произошла…

– А ну кыш, дрянь подзаборная! – Кидается на ворона Фер.

Его появление и крик заставляют меня вздрогнуть, вернутся в реальность из далекого детства. Я думала у котика больше тактичности! Ведь не зашел же он следом за мной в комнату, лишь заглянул неуверенно в дверной проем, так и не переступив порог. Но стоило появиться ворону, как Фер отбросил светские манеры и рыжей молнией рванул к окну. Инстинкты, что ли, взыграли? Животное.

Наглая птица тоже в долгу не осталась. Лишь накаркав прямо в кошачью морду, хлопнув несколько раз крыльями прямо перед носом рыжего охотника, скрылась в темноте ночи.

– Во нахал, а? – Ферри обижено принялся умываться, совсем как обычный домашний кот. Я едва сдержала язвительную реплику в духе «кто бы говорил».

Комната снова меняется. Пора возвращаться из мира грез и детских фантазий, оставив их позади. Вперед, Мона, вспомни: кем ты стала, чего достигла, что пережила. Ты боец, и не имеешь права раскисать! Письмо от неизвестного, ха! Я никого не боюсь, бежать-то все равно некуда. Я сильная, ловкая, осторожная и умная. Знаю цену непутевой, но не беспутной жизни. И пусть от скромности умирает кто другой, я собираюсь жить вечно!

Только сока попью…

*

– Фельдмаршал, я больше не могу… – жалкий шепот то и дело прерывался тихим стоном. – Эта тяжкая ноша не по силам мне…

– Я появился не случайно. – Голос говорившего был властен, а тон не предвещал ничего хорошего. – От тебя слишком долго не было вестей. Мой господин, Великий Герцог, лично, предложил твою кандидатуру для дела. А жалкий бабник Антессер поклялся, что ты справишься. Мне все равно, что за интриги ты плетешь с генерал-аншефом, – дрожь прошла по телу собеседника, – но если ты провалишься, пострадает репутация Великого Герцога, как лучшего советника Его Величества!

Лязгнул металл. В комнате повисла гнетущая тишина, затем стоны и всхлипы участились.

– Мы почти у цели, но все не так просто… Она… Я не могу говорить открыто…

Громкий удар прервал оправдательные речи. И согласное молчание стало окончанием разговора.

*

В темной холодной комнате, подобной каменному склепу, стало нестерпимо душно. Мужчина на грубо сколоченной кровати проснулся и перекрестился, глядя на распятие. Изящная одежда бесформенный комом валялась на дощатому полу. Стелился под ноги утренний туман.

Глава тринадцатая

Я проснулась не от яркого солнечного света за окном, а от пристального взгляда. Еще не открывая глаз, почувствовала его на себе. Так на постороннего мог смотреть только наглый, уверенный и знающий о собственной безнаказанности человек. Подобное сочетание сулило неприятности.

Все еще не открывая глаз, я сонно потянулась, нащупывая под подушкой серебряный крест со вставкой крупного янтаря и выгравированной на обороте пятиконечной звездой. Не бог весть какое оружие, зато универсальное – долбанет, пусть не сильно, но по всем видам жутиков. Заерзала под легким одеялом, подогнула колени, готовая вскочить и вступить в бой с неизвестным…