Три времени Сета

Он точно знал: даже если дом тот окажется пуст, все равно на столе или в погребе они найдут и еды и питья, ибо варвару непременно будет сопутствовать удача во всем, лишь бы возле него всегда был его талисман. Висканьо не учел только одну возможность — сам он являлся записным неудачником, а потому в доме могло ничего съестного не оказаться в силу его собственной злой судьбы. Правда, прежде такое случалось только в пору его одиночества, так что задумываться о том сейчас не стоило.

Когда впереди начала вырисовываться крыша дома, Висканьо прибавил шаг. Теперь он почти бежал, то обгоняя Конана, то обегая его кругом. Живот его, не менее пустой, чем — по меткому определению киммерийца — голова, завывал и урчал на разные голоса, готовый переварить что угодно, хоть мясо барана, умершего от старости. Только теперь Виви заметил, как потускнел ярко пылавший в лазуревой выси солнечный диск. В ровном свете его выделились до того размытые очертания холмов и деревьев; воздух в преддверии сумерков посвежел, и легкий ветер за неимением одежды путешественников колыхал их буйные гривы — рыжую и черную.

— Дом! — выдохнул Висканьо. — Видишь? Это дом!

Глаза его заблестели, ноздри затрепетали, пытаясь унюхать со стороны жилища запахи еды.

— Дом! — презрительно скривился Конан. — Лачуга! Клянусь Кромом, здешние хозяева бедны как мыши!

— И едят только рыбу? — деловито вопросил Виви.

— Ну да! Что ж еще?

— Захоти мяса, Конан, — жарко зашептал талисман в ухо киммерийцу, на цыпочках семеня с ним рядом. — Я не могу больше есть рыбу. Захоти мяса!

— И какого тебе, приятель? — с ухмылкой сказал варвар. — Может, барашка?

— Барашка! — радостно закивал рыжий.

— Или молодого бычка?

— Молодого бычка! — легко согласился Виви.

— Кость от сдохшего осла ты получишь, если не заткнешься! — сурово предупредил Конан, подходя к дому.

Маленькая приземистая конурка одним боком почти прижималась к земле. Противоположная стена, однако, стояла прямо, да к тому же имела целое окно, из чего можно было с полным на то основанием заключить, что дом развалился еще не весь, и в оставшейся половине кто-то жил: если не сами хозяева, то бродяги наверняка. С крыши свисала рыболовная сеть или, скорее, бывшая рыболовная сеть, так как от нее уцелело только несколько веревок, прочее же составляла сплошная прореха. Крыльца, равно как и ступенек, не было вовсе. Входом в лачугу служила криво прорубленная нерадивым работником дыра; с дверью дело обстояло еще проще — она не висела на петлях, как ее более удачливые сестры в других домах, а сиротливо стояла возле входа, прислоненная к стене. Зато вокруг спутники заметили нечто вроде сада: под единственным окном цвел розовый куст, тут и там произрастали чахлые цветы, а по обеим сторонам лачуги высились старые яблони, в редкой листве которых можно было даже разглядеть пару-тройку плодов.

Конан не стал утруждать себя стуком в стену — наклонив голову, дабы не врезаться лбом в низкий косяк, он не медля прошел внутрь. Конечно, талисман тут же последовал за ним.

Из всей обычной обстановки в комнате имелся только стол, табурет и верхом на этом табурете ветхий старик. Конан с легкой досадой отметил сию неприятную бедность — особенно пустой стол, — затем решительно скинул на пол труп старика. Тот мягко шлепнулся прямо под босые ноги Висканьо, заставив рыжего с гримасой отвращения отскочить за спину Конана.

Впрочем, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что старик еще жив, ибо, треснувшись головой о земляной, но утрамбованный пол, он дважды моргнул — то ли сердито, то ли удивленно, — спутников это нимало не взволновало. Качаясь на скрипучем табурете, таком же древнем, как и старик, варвар насмешливо взирал на растерянного талисмана: ни барашка, ни молодого бычка, ни даже костей сдохшего осла здесь не наблюдалось, хотя Конан в самом деле был голоден.

Виви беспомощно осмотрелся. Нет, в пыльных углах не лежали сокрытые в мешках яства, и под столом оказалось пусто — как и должно быть; с потолка вместо связок вяленой рыбы свисала паутина, а со двора не доносилось никаких запахов, кроме привычного речного.

— Я заболел, — пояснил Висканьо в ответ на взгляд Конана и для большей убедительности покашлял. — Кха-кха… Ты бросил меня в реку, и я заболел. Кха-кха.

— Где-то тут шастал Приносящий Счастье И Отвергающий Ошибку? — вопросил варвар, наклоняясь и заглядывая под стол. — Ты не видел? А ты? — обратился он к старику, что лежал на полу и явно не собирался вставать.

Старик злобно зыркнул на Конана бесцветными глазками.

— Я просто заболел! — тихо повторил злосчастный талисман, но снова кашлять не решился.

С каждым мгновением ужас сковывал сердце Виви. Волшебный дар — все, что он имел, единственное его богатство — пропал. Он не смог даже самого простого: добыть для хозяина еды. Что уж говорить о пастушке с яблоками и ее овцах… Теперь киммериец точно прогонит его прочь… И кому он тогда будет нужен? Ни Деб, ни добрый купец из Мессантии, ни тем более стигийская крыса его и на порог не пустят…