Три времени Сета

В бессильной ярости варвар сжал кулаки, понимая, что сила его сейчас стоит не более медной монеты — он понятия не имел, где Деб может прятать Висканьо. В доме? В подвале? На галеоне? И в Эруке ли вообще? А сколько у него тут слуг? Пока Конан не видел ни одного, но чувствовал их присутствие, да и Хам говорил, что народу здесь не меньше, чем охраны в темнице… И словно в подтверждение последней мысли звякнули створки ворот и по саду разнеслись голоса прислуги, вернувшейся с базара; только они затихли, растворившись во чреве дома, как на фоне его белой стены, что ярко блистала под снопом лучей заходящего уже солнца, появились сначала тени их, а потом и сами три огромные черные фигуры с секирами за мощными плечами. Ростом они, как показалось варвару, намного его превосходили, в злобных красных глазах, направленных прямо на него, сверкала ненависть, присущая дикарям Зембабве — это в их характере ненавидеть просто затем, чтоб ненавидеть. Иные чувства более сложны, а потому и менее доступны для их безмозглых маленьких головок. Кстати — и Конан не раз замечал это прежде, — головы у них действительно крошечные, особенно по сравнению с могучими телами…

— Понравились? — самодовольно ухмыльнулся Деб, проследив за взглядом своего гостя. — Я привез их из Зембабве. Тупы как бараны, зато сильны как львы. А большего от них и не требуется.

— Чего ты хочешь за рыжего? — повторил киммериец основной вопрос. Он уже решил для себя, что если бандит начнет тянуть и торговаться, он продырявит его шею своим верным мечом и дальше схватится с чернокожими. Что будет потом — только Митре известно, но если талисману суждено быть свободным и вообще быть, то подарит ему небо над головой именно Конан, и никто другой… В конце концов, от этого зависит его дорога к Учителю…

— Не спеши. — Деб вдруг поднялся с желтого кресла, с раздражением отшвырнул его ногой в кусты. — Поведай мне раньше, как ты нашел меня. Конечно, я ждал твоего появления, но не так скоро…

Он с размаху уселся прямо на землю, выжидающе посмотрел на Конана. То ли его и в самом деле интересовал путь варвара к его обители, то ли он просто тянул время — сейчас это не имело значения. Мрак царства мертвых уже возник за его спиной, а кого там волнует, как Конан из Киммерии нашел бандита Деба Абдарраха…

— Что ж ты молчишь? — с улыбкой вопросил Красивый Зюк. — Или ты не меня искал? А кого? Не Деденихи ли?

Киммериец вздрогнул. С того момента, как он увидел здесь Деба, он ни разу не вспомнил о злополучном Деденихи и его истории, приведшей Конана именно сюда. Холодные синие глаза его, до этого равнодушные будто рыбы в пруду, потемнели; гнев полыхнул в них с такой силой, что бандит невольно отшатнулся к кустам — впрочем, всего на миг.

— Кто приходил к Кармио Газа? — сквозь зубы процедил Конан, думая, что если Красивый Зюк назовет сейчас свое имя, он размозжит ему башку вот этим самым столом — кхитайский тополь плотнее камня и крепче железа, так что бандиту мало не покажется.

— Лау-Ко, — пожав плечами, ответил Деб, — мой дядька. А что еще нам оставалось делать? Ублюдки шемиты повязали меня на базаре как вора — между нами, северянин, кошель-то действительно увел я, не удержался — и потащили в темницу. Будь их хоть десяток, я б сумел уйти, но на мне повисло с полсотни потных козлов, чтоб их к Золотому Павлину Сабатеи всех…

Бледное лицо Красивого Зюка заметно оживилось, и Конан понял вдруг, что ему просто очень хотелось поговорить — для того и затеял сей бессмысленный поначалу спор. Такая слабость, по мнению сурового киммерийца, была достойна всяческого презрения, особенно если она присутствует в столь сильном и твердом характере, как у Деба. И он бы не преминул оскорбительный словом задеть собеседника, но все мысли и чувства сейчас не проявлялись четко, заглушённые единственным желанием — узнать истинную историю происшедшего.

— А Деденихи тогда кто? — спросил он, сим вопросом настраивая Деба на продолжение разговора.

— Послушай, все это так запутано… Деденихи и в самом деле отец Лау-Ко, но…

— Так кто приходил к купцу? — потерял терпение Конан. — Деденихи или Лау-Ко?

Красивый Зюк с сожалением посмотрел на гостя, при этом в душе безумно радуясь его интересу. Варвар с его первобытным чутьем угадал верно: трепливый бандит изнывал от желания поболтать, и ради этого готов был рассказать все, от начала и до конца, тем более что ему тоже чудился мрак царства мертвых — только за спиной Конана, — а кого там волнует, что произошло в действительности… Значит, тайна Деба умрет вместе с этим угрюмым грубым парнем, что и требуется…

— Я же сказал тебе — Лау-Ко… — произнес он торопливо, словно опасаясь, что гость перебьет его и вернет к вопросу о талисмане (тем не менее едва Конан подумал, что вот он — настоящий признак старости, Деб усмехнулся и продолжал уже совершенно спокойно). Ясно было, что он вовсе не опасался этого вопроса, ибо ответ приготовил заранее, а лишь считал его незначащим и недостойным внимания. — Что ж… Я вижу, пытливый ум твой требует правды? Хорошо, я поведаю тебе ее.