Три заветных слова

— Мальчик, — сказал он, сияя. — Он в полном порядке, и мама чувствует себя хорошо. Вот. Я сфотографировал малыша. Через минуту вы все сможете увидеть его.

Лука показал снимок в телефоне. Франческа и Лавиния посмотрели первыми, затем захныкал Антонио, желая увидеть своего новорожденного братца, а потом Анна-Мария, дочь Луки, пробралась в толпу, чтобы взглянуть на младенца.

— Ох, какой же он красивый! — воскликнула Карлотта, заглядывая через плечо Луки и плача от счастья.

«Да, очень красивый», — подумал Джио, и сердце его сжалось, когда он передал фото племянника Луке:

— Держи.

Лука задумчиво посмотрел на брата, но ничего не сказал. Анита рассматривала новорожденного вместе с родителями Джио, и по ее щекам катились слезы.

Джио понял, что у него никогда не будет этого — толпы счастливых людей, любующихся сделанной наспех фотографией его новорожденного ребенка, потому что ребенка не будет.

Ставки слишком высоки, а риск — слишком велик.

Боль и чувство вины пронзили его, и Джио отвернулся. Он устал играть в счастливое семейство, и в этот самый момент рядом появилась Анита:

— Джио? Ты как?

— Мне нужно уехать. Можешь отвезти меня во Флоренцию?

— Что? — Анита была явно озадачена. — Разве ты не останешься здесь, раз уж все приехали?

— Я им не нужен.

— Конечно, нужен! И они нужны тебе. Ты не должен оставаться один.

— Со мной все хорошо, — отрезал Джио, хотя никогда не чувствовал себя хуже.

Он был опустошен. Ему хотелось вернуться к себе в квартиру и спрятаться от людей. Надолго.

— Ну, ты в любом случае не можешь сейчас уехать. Ты должен увидеть ребенка, похлопать брата по плечу, выпить чего-нибудь.

— Джио! Что за глупости? Ты никуда не уезжаешь! — возмутилась его мать. — Достань вино. Нужно выпить за малыша.

Как только вылетела пробка, на кухню вошел Массимо, держа новорожденного на руках, и Джио почувствовал, как его сердце перевернулось.

— Они там занимаются женскими делами, — улыбаясь, сообщил Массимо. — Нас выгнали. Ну, bambini, что вы думаете о своем маленьком братике?

Он сел на корточки, дети мгновенно окружили его и уставились на малыша. Их попыталась утихомирить старшая, Франческа. Джио ощутил комок в горле при виде сплоченной семьи брата.

Новорожденный был драгоценным подарком для Массимо, пытавшегося построить счастье с Лидией после потери первой жены.

— Поздравляю, — мрачно проговорил Джио, глядя на дитя, мирно спящее на руках отца. — Он прекрасен. — Глаза младенца открылись и посмотрели прямо на Джио. Его пронзила боль, и он отошел со словами: — Очень красивый малыш. Передай Лидии, что она молодец.

— Скажи ей об этом сам.

— Не могу. Мне нужно ехать. Анита отвезет меня во Флоренцию.

Массимо нахмурился, задумчиво изучая лицо брата:

— С тобой точно все хорошо?

— Конечно. Я в полном порядке. Швы скоро можно будет снять. У меня просто вывихнута лодыжка. В любом случае мне нужно работать.

Брат медленно кивнул, словно не до конца поверил в это, но дети требовали внимания и хотели подержать младенца, а Джио молил о свободе.

— Теперь мы можем уехать? — с отчаянием спросил он Аниту.

Та открыла было рот, собираясь возразить, но Лука покачал головой.

— Просто отвези его домой, — посоветовал он.

Джио с благодарностью посмотрел на него. Лука не знал подробностей, но чувствовал, что что-то пошло не так — что-то, что невозможно исправить. И он решил облегчить страдания брата.

Итак, Анита снова сложила вещи Джио в машину и отвезла его во Флоренцию. Она отнесла вещи наверх и, понимая, что другой возможности не будет, начала:

— Джио, нам надо поговорить.

— Нет, — отрезал он. — Нам не о чем говорить, Анита. Это была интрижка на пару дней.

— Это любовь, — уверенно возразила она. — Я люблю тебя, Джио, и я знаю, что ты меня тоже любишь.

— Ты ничего не знаешь.

— Ты уходишь от ответа. Я до сих пор не знаю, почему ты пять лет назад разорвал наши отношения. Ты ничего не объяснил.

— Потому что нечего объяснять. — Джио отвернулся к окну; он не смог смотреть ей в глаза.

Анита вернулась к себе и зашла в спальню, которую они с Джио делили последние десять дней, забралась на середину кровати и от души разрыдалась.

Анита не стала звонить и узнавать, в порядке ли Джио. У него для этого есть два брата и сестра. А ей не следует соваться в его дела.

Соваться?! Молодая женщина посмеялась над собой. Она и так вовлечена в его жизнь целиком и полностью.

Анита попыталась отдаться работе, но, как ни странно, от счастья других людей ей не становилось лучше.

«Ты не можешь позволить себе потерять работу», — приказала она себе. Лучше быть чертовски занятой, чем сидеть в углу кожаного дивана — в его углу — и плакать.

Анита встретилась с невестой, с которой беседовала в тот день, когда с Джио произошел несчастный случай. Конечно, та была способна говорить только об этом:

— Я видела вас в новостях вместе с Джио Валтьери. Не знала, что вы друзья.

— Я знакома с его семьей всю жизнь.

— Там сказали… — Девушка осеклась и слегка покраснела. — Простите, это не мое дело. Так как он сейчас?

— Идет на поправку, наверное. Я точно не знаю. Сейчас за ним ухаживают его родные.