Читаем Три желания полностью

Три желания

Она была кругленькая и веселая, вылитая он, и очень высокая. Очень симпатичная с красивыми зелеными глазами и белого цвета золота волосами, как у ее матери. Фазир, хотя он не признавался об этом никому, ни джиннам, ни людям, но у него иногда возникала мысль о ней, как о своем ребенке. Он помог ее вырастить, решал ее проблемы и уговаривал ее не делать шаловливые вещи, пока она росла, поэтому Фазир предпочитал думать, что это было так.

Сейчас она работала по совместительству фотографом (она выиграла несколько наград и даже научила Фазира делать фотографии), она была замужем за Уиллом Джейкобсом, который думал, что солнце встает и садиться в ней.

Фазиру понравился Уилл. Он переехал к ним, а не забрал Бекки подальше от них, и Фазир одобрил это. Он обнаружил, что ему нравилось, когда дома было много людей, много разговоров, больше еды за столом. Уилл был немного напряженный, но в лучшем смысле этого слова. Он любил глубоко, упорно думал и заботился больше о людях, чем, ну, чем Сара и Бекки. Он также мог очень зло обидеть, поэтому Фазир пытался остаться с ним в хороших отношениях.

И он знал о Фазире и не возражал.

И, наконец, он полюбил бейсбол.

Да, Уилл был хорошим в Книге Фазира, а у Фазира на самом деле была Книга.

Бекки махнула рукой Фазиру, и рухнула на траву рядом с ним. Она была босиком в красивом платье. Она улыбнулась такой необычной, милой улыбкой, что перехватывало дыхание. Она также любила солнце, как и Фазир, и они часами могли лежать и печься летом.

— Добрый день, госпожа Бекки, — вальяжно поздоровался Фазир.

— Перестань называть меня так, — сказала она, но ее голос не звучал рассерженно. На самом деле, в ее голосе слышался смех. Он специально назвал ее так, потому что это ее раздражало, и она легко могла разозлиться. И иногда, когда она действительно раздражалась, он заставлял ее улыбаться или хихикать, и не было лучшего желания у Фазира, чем единственное — заставить Бекку улыбаться и смеяться.

Она была его госпожой, хотя он и пытался объяснить ей это множество раз, что сбился со счета.

— Ты становишься коричневым, — заметила она, глядя вниз на красивое загорелое округлое тело Фазира, намазанное маслом для загара в плавательных шортах.

— Ты хочешь пойти поплавать? — спросил он с надеждой. Он и Бекки предпочитали купаться в пруду больше раз, чем он мог припомнить. И сегодня такой жаркий день, что это прекрасная идея.

Она повернулась на бок и покачала головой. Он заметил впервые, что что-то было у нее на уме.

Он убрал зеркало от лица и тоже повернулся на бок.

Когда Бекки что-то не давало покоя, Фазир всегда был рядом, чтобы выслушать.

Он молчал, не говоря ни слова, просто ждал.

— Фазир... — начала она и отвела взгляд, — я боюсь даже спрашивать, — прошептала она.

— Ты можешь спрашивать меня, о чем угодно, Бекки, — и это было правдой. Он мало что знал, она это поняла много лет назад, учитывая, что была очень умной, большую часть своего существования он прожил в бутылках с двойным дном, но несмотря на это, он сделает все от него возможное.

Она кивнула и посмотрела на него своими зелеными глаза с теплотой, но, на самом деле, испуганно.

— Уилл и я пытаемся завести ребенка в течение многих лет.

— Я знаю, — кивнул Фазир с умным видом, она уже говорила с ним об этом раньше. Она говорила об этом и с Сарой. Она пыталась завести ребенка, но каждый раз она теряла его. Иногда это было очень болезненным, иногда она была вся в крови. Много раз. Иногда, нет, на самом деле каждый раз, это было очень страшно для Уилла, Сары и Фазира.

Потеря ребенка всегда навевала на нее грусть и с каждым разом было все хуже и хуже.

— Я хочу иметь ребенка, — сказала она поспешно, словно она боялась этого слова, боялась надеяться, желать. — Я не жадничаю, одного. Меня не волнует будет ли это мальчик или девочка. И не нужно какого-то особенного, просто того, кого мы будем любить, кого Уилл и я сотворили, кого…

Фазир был в совершенной готовности.

Все эти годы...

— Ты говоришь о желании, Бекка?

Она посмотрела на него внимательно, затем молча кивнула.

Он не мог в это поверить, после стольких лет. Она была старше большинства женщин, которые уже имели детей, но это, это было желание, которое он мог выполнить.

Он улыбнулся ей, протянул руку и коснулся ее живота.

Он посмотрел ей прямо в глаза и сказал:

— Твое желание для меня приказ.

* * *

Но Фазир не будет делать так, как она сказала.

Он сделал ее совершенной.

Он сделал ее яркой и смешной и очень, очень талантливой.

Он сделал ее милой и вдумчивой и очень, очень заботливой.

Он сделал ее щедрой и доброй и очень, очень любящей.

Он решил не делать ее прекрасной, по крайней мере, не сразу, потому что она должна узнать смирение, а не расти с раздутым самомнением.

Хотя, она станет прекрасной, великолепно красивой вне всякого сравнения.

Только... позднее.