Три желания

Алистер стоял, стиснув зубы. Если сейчас у нее под рукой находилось бы пресс-папье она бы с радостью исполнила его желание и даже показала бы ему цель.

Он пересилил себя и выдавил одно слово:

— Иди.

Она схватила сумку со спинки стула, развернулась быстро направилась к двери, не оглядываясь назад.

Ее остановила сильная рука, опустившись ей на плечо.

Она неудержимо поморщилась от боли, когда сильные пальцы дотронулись до ее синяков и развернулась, взглянув на знакомую, сильную с длинными пальцами руку Нейта, стоявшего позади нее.

Он увидел, как она вздрогнула от его прикосновения и страдание промелькнуло у него в глазах.

— Уберите руку от моего клиента, — закипая прорычал Алистер, быстро направляясь к ним.

Нейт даже не обратил на него внимания.

— Я хочу увидеть свою дочь, — сказал он Лили.

— Хорошо, — откликнулась Лили, желая поскорее сбежать отсюда, голова начинала болеть.

— Я хочу встретиться с ней завтра, — потребовал Нейт.

— Отлично! — отрезала Лили.

— Я хочу, чтобы ты тоже была, — продолжил он.

— Хорошо!

— Лили, ничего не говори, — предупредил Алистер, оказавшись наконец-то рядом с ними.

— Ты будешь там завтра, — приказал Нейт, казалось, что он спрашивал, но на самом деле он просто приказывал.

— Да! — воскликнула она. Она готова была ответить все, что угодно, лишь бы побыстрее сбежать.

Она вывернулась из руки Нейта, Алистер расстроенно окликнул ее.

Она не обращала ни на что внимания.

Развернулась на своих каблуках и быстро побежала прочь, так быстро, насколько была в состоянии бежать на своих высоких каблуках.

Глава 14

Нейт и Виктор, Нейт и Лаура

В первые пятнадцать минут поездки обратно в Лондон, два пассажира, сидя на заднем сидении «Роллс-Ройс», хранили молчание, каждый находясь в своих собственных ужасных мыслях.

Затем тишина была нарушена.

— Натаниэль…, начал Виктор.

— Нет, — голос Нейта прозвучал, как свист кнута.

Виктор задержал дыхание на мгновение.

Не было ни одного человека на земле, которому бы он позволил так с собой разговаривать, кроме Натаниэля.

Особенно сейчас.

Виктор вздохнул, посмотрел в окно, совершенно не замечая проносящийся пейзаж, потому что перед глазами стояла Лили.

«Господи, бл*дь, Бой мой», — подумал он. Лаура бы сыпала бы проклятиями за его кощунственные мысли и скорее всего, если бы она стала свидетелем того кошмара, который произошел в конференц-зале, добавила бы еще несколько своих собственных крепких высказываний.

Как только Виктор вошел в комнату и увидел Лили, стоящую так близко и чуть ли не обнимающуюся со своим адвокатом, выглядевшую так прекрасно, стильно и спокойно, он хотел оторвать ей голову.

Десять минут спустя он как сумасшедший, чувствовал пожирающее его желание опуститься перед ней на колени и вымаливать у нее прощение.

Она назвала своего ребенка Наташа в честь Натаниэля.

Она назвала своего ребенка в честь него, Виктора, дав своему ребенку, дочери Натаниэля, фамилию Виктора.

И она чуть не умерла, рожая ее.

Через десять минут Виктор был полностью сломлен, не зная, что и делать, он испытывал чувство, которое не испытывал уже на протяжении многих десятилетий.

Он был сломлен и разрушен, потому что она была сломлена и разрушена. Сломлена, по сравнению с той яркой, жизнерадостной девушкой, которая была столь невинной и жила у него в доме восемь лет назад, сейчас была полностью разрушена.

Ее костюм и туфли на высоких каблуках был лишь прикрытием, за которым она пыталась скрыться, что бы никто не увидел насколько великолепная Лили была потеряна сейчас. Чем дольше говорили адвокаты, тем больше она отдалялась, отдалялась все дальше от них, от всех и особенно от Нейта. Она была такой худой, такой бледной, а в конце выглядела так, словно испытывала физическую боль.

И все из-за двоих избалованных до крайности, намертво прогнивших детей Виктора.

И во всем этом был виноват только он. Виктор.

Его прошлые грехи всплыли во всей красе.

— Натаниэль, нам надо поговорить, — попытался начать он снова.

Нейт медленно повернул голову к нему, оторвавшись от окна, уставившись невидящим взглядом. Он посмотрел в глаза своего сына, и Виктор впервые не знал, что сказать.

Затем Нейт заговорил:

— Восемь лет, — произнес он.

Виктор с болью закрыл глаза.

— Они заплатят мне за эти восемь лет, — услышал Виктор слова Натаниэля.

Виктор снова открыл глаза.

— Я позабочусь о Даниэлле и Джеффри, — поклялся он.

И он совершенно точно позаботиться о них.

Нейт сжал челюсти так, что скрипнули зубы, и отвернулся обратно к окну.

Виктор решил продолжить:

— Сын, я клянусь тебе, они пожалеют, что родились на свет.

Именно это он и имел в виду. Они были его кровными детьми, но они не были его детьми.

Ни Нейт, ни Виктор ни на секунду не усомнились в том, что Джеф и Даниэлла могли сделать именно то, о чем говорил адвокат Лили. Все это время Лаура бесконечно говорила, прямо бредила и ругалась на Виктора, за то, что он не выслушал Лили и дал ей вот так просто исчезнуть.