Три желания

Мистер Лес Кеттл (которого называют также дедушкой Кеттлом) – высокий, очень пожилой мужчина лет шестидесяти. Он седой, а из еды любит больше всего что-нибудь запеченное в духовке и пиво «Тухейз». Он очень любит читать газеты, делать ставки на собачьих бегах и маникюр своей жене. Меньше всего ему нравится косить газон и есть брокколи. Иногда репортер видел, как он тайно скармливает брокколи своей собаке, которая сидит под столом! У дедушки Кеттла есть три внучки (тройняшки). И когда они приходят к нему все вместе, он называет их всех одинаково – «Сьюзи». Он и сам не знает, почему так делает. Наш тайный репортер спросил, какая Сьюзи его самая любимая. Он ответил – КЭТ! «Только сестренкам не говори!» – тихонько попросил мистер Кеттл. Мистер Кеттл не знал, что беседует с тайным репортером, но сказал он именно так. Прекрасный пример СВОБОДЫ ПРЕССЫ!

Рядом со статьей была приклеена расплывчатая фотография дедушки – Кэт помнила, что сама ее сделала. Под звездочкой в самом низу страницы стояло: «В следующем выпуске „Вестника Кеттлов“ вы узнаете, кто НАСТОЯЩИЕ родители Джеммы! Все знают, что Джемма – приемная дочь!»

Во время чтения Максин то и дело вытирала слезы от смеха.

– Дай сюда! – потребовала она. – Я обязательно ее сохраню!

Кэт передала листы матери. Ей нравилось, что та назвала ее «забавной, порывистой девочкой».

– Ну, – Максин сложила листки почти пополам и стукнула ими по руке, – и что же ты собираешься делать со своей жизнью?

– То есть?

«Как всегда», – подумала Кэт. Как только мать становилась мало-мальски приятной, она тут же старалась это компенсировать и снова превратиться в грымзу.

– Что – то есть? Не многим выпал такой шанс, как тебе. Я надеюсь, ты не будешь до конца жизни попадать во всякие истории и кидаться вилками, потому что не пошла своим путем.

Кэт уставилась на нее. Она не верила своим ушам. Вот она помогает выносить старую рухлядь из дома бабули, а Лин и Джемма счастливо проводят день в кругу своих маленьких семей. Кэт чувствовала себя той дочерью, что осталась старой девой, праведницей, Бет из «Маленьких женщин» – с той только разницей, что она, увы, не умирала.

– О чем ты? – В голосе ее звучала глубокая горечь. – Не многим выпадает шанс пережить счастье выкидыша и развода? Им что, радоваться надо?

– Не многим случается выбрать новую жизнь, – сказала Максин. – Ты молодая, сообразительная, способная, тебя ничто не связывает, можешь делать что хочешь…

– Молодая? Скажешь тоже! И я хочу, чтобы меня что-то связывало! У меня, может, и детей-то никогда не будет!

– Может, и не будет, – философски заметила Максин. – И что, на этом жизнь закончится?

– Да! – вырвалось у Кэт.

Максин вздохнула:

– Послушай… Когда я была такой, как ты, мои три дочери-подростка ничуть не сомневались, что я порчу им жизнь. У меня была работа без всяких перспектив, был бывший муж с милой привычкой знакомить меня с очередной своей пассией. Я чувствовала себя загнанной лошадью, подавленной и раздавленной, – и, как я сейчас понимаю, с сильно расшатанными нервами. Со всем этим в активе я была бы счастлива быть в твоем теперешнем положении.

– Но у меня нет никаких активов. Нет даже того, чего я хочу.

А хочу я сидеть сейчас в самолете рядом с Дэном. Хочу своего ребенка. Хочу Сэла. Хочу быть другим человеком.

– Как – нет? Есть! Ты просто капризничаешь.

Бабушка властно крикнула из прихожей:

– Максин! Кэт! Где вы там?

– Посмотри на бабушку, – сказала Максин.

– А что с бабушкой?

– Не прикидывайся дурочкой, Кэт.

Бабушка снова крикнула:

– Максин!

– Иду, Гвен!

В этот момент над домом прогудел самолет. Кэт оперлась на решетку балкона и стала смотреть, как он превращается в точку на горизонте.

Открылась дверь, и на балкон вышла Максин.

– Это Дэн мечтал о Франции, – сказала она, придерживая дверь. – Почему бы тебе не разобраться в себе и не понять, о чем мечтаешь ты?

– Неправда! – крикнула Кэт, но мать уже ушла и захлопнула за собой дверь.