Три желания

«А мне теперь что прикажешь делать? Ещё несколько часов караулить под подъездом этого пассажира, только теперь для того чтобы сунуть остаток пачки обратно ему в карман? Вот смеху то будет, карманник, который возвращает деньги»,– мальчик звонко захихикал.

«С этими деньгами можешь поступить, как хочешь, своё я себе вернул»,– настаивал Славик.

«Ну, я ведь тоже уже не карманник, на жизнь мне хватает, я-то на это дело пошёл только ради тебя»,– Санёк стоял, не зная, что делать дальше.

Оксане было неуютно смотреть на эту сцену, поэтому она облегчила парню выбор: «Если тебе они не нужны, то оставь их мне, у меня есть план».

Санёк, который до этого, в нерешительности мялся возле выхода, кинул девушке пачку денег, перевязанную резинкой: «Я, пожалуй, пойду?»

Славик кивнул, и мальчик исчез за дверью.

«И что это сейчас было?»– Оксана удивлённо приподняла одну бровь.

«Не что, а кто, Санёк, один из моих завершённых проектов. Он был беспризорником, и воровал деньги на еду. Притом, надо отдать ему должное, очень хорошо это у него получалось. Только украл он однажды не у тех людей…»– Славик нагнетал драматизм в рассказ.

Но сестра не любила длинные и нудные истории, поэтому, грубо оборвав его, завершила историю сама: «Ты спас его от нехороших дядей и теперь он работает у тебя на посылках».

«Всё так, да не так. Я же не рабовладелец, чтобы заставлять работать на меня несовершеннолетнего, да эти серьёзные люди нашли его и хотели убить, я откупил его, а ещё, я нашёл ему хороший дом. Парень теперь ни в чём не нуждается. А помог он мне сегодня просто по доброте душевной»,– Славик закончил рассказ и с удовольствием наблюдал, как сестра медленно переваривает весь свалившийся за эти несколько минут на неё объём информации.

«Брат, ты ли это? Чем больше узнаю тебя, тем меньше знаю чего ожидать от тебя в следующий момент. Может, завтра ты выйдешь на улицу и начнёшь раскидывать деньги?»– Оксана улыбнулась, представив эту картину.

«Ну, раскидывать деньги не гигиенично. А вот тебе, если мало, я зарплату могу, пожалуй, добавить»,– Славик кивнул на стопку денег, которые оставил Санёк перед уходом, они всё ещё были в руках у девушки.

«Мне достаточно моей зарплаты,– уверенно закивала Оксана,– просто думаю проучить этого гада, чтобы деньги из общего котла таскать было больше неповадно. Ведь он знает, какой ты кровожадный…»

«Я кровожадный? Отнюдь, я справедливый. И каждому даю шанс доказать, что он может жить по-другому. И Вовке я дал шанс, а он… он, этот шанс упустил и навлёк на себя мой гнев, теперь я ещё больше хочу ему жизнь испортить. Ладно, меня обмануть, но не тебя»,– Парень сжал кулаки так сильно, что костяшки пальцев побелели.

72. Разговор о чудесах.

«Брат, ты стал таким…– девушка с восхищением смотрела на Славика, не находя подходящих эпитетов,– это просто чудо какое-то».

«Нет. Ты уже взрослая, глупо верить в чудеса. Ведь чудес не бывает, есть только тяжёлая работа над собой. Или ты думаешь, Саньку помогло чудо исправиться? Правильно, ему помог я, мои деньги и связи, и его желание исправиться. А Егор,– парень осёкся, но понял, что раз сказал «а», надо говорить «б»,– он боец, но его бы уже на свете не было без связей и денег».

«Так вот откуда у всей этой истории ноги растут, а я-то думаю, с чего вдруг ты стал сразу таким правильным, и не пьёшь, сирым и убогим помогать стал. Раньше б я работу у тебя в кафе не получила бы наверно никогда»,– Оксана улыбнулась, оказывается где-то внутри она давно понимала, что с братом происходит что-то не то.

«Водка, это демон, который искушает тебя, заставляет почувствовать себя выше других, и если кто-то не согласен с тобой, то он обязан или принять твою точку зрения или умереть. Когда я таранил его машину, то желал ему смерти, но когда после его бездыханное тело лежало на моих руках, я моментально протрезвел»,– по лицу парня было понятно, что ему больно вспоминать ту ночь.

«И случилось чудо?»– улыбнулась Оксана.

«Нет, никакого чуда не произошло, я кричал в пустоту посреди пустой трассы, обращаясь к Богу, обещал бросить пить. Обещал, что теперь буду делать только добрые дела, если он выживет, но он даже не шевельнулся. Тогда я понял простую истину «Не ждите чудес, чудите сами». Я бил его в грудь кулаками. До тех пор, пока из его груди не вышел сдавленный, еле слышный стон,– рассказывая о произошедшем, парень, даже, не моргал. Глаза его смотрели в стену, а может даже в пустоту, не различая узора в виде египетских иероглифов на обоях,– я сам не мог отвёзти его в больницу, следы заметал. Но мой друг, Борис, кстати, тот самый, который позже усыновил Санька, сделал это по моей просьбе, он рассказал врачам, что увидел его машину, перевернувшуюся на трассе. Егор, когда смог говорить, не рассказал никому о произошедшем, может, не хотел портить мне жизнь, а может, испугался, что если расскажет, о том, кто с ним так поступил, сделает хуже себе. Дело возбуждать не стали. Но и от помощи моей он наверняка бы отказался, пришлось продолжать действовать через Бориса».