Три желания для Янтарного лорда

Этот короткий диалог меня встряхнул, и я уже более осмысленным взглядом посмотрела вперед.

– Солнце, – выдохнула удивленно, глядя на зарево восхода. Рассветные лучи освещали огромный зеленый луг, играли на удивительно крупных каплях росы и листьях огромного дерева на другой стороне.

– Ночь Холлан-Тайда заканчивается для нас. Надо спешить.

И Янтарный медленно вложил в мои пальцы уже знакомую серебряную иголку.

И я шла.

Шла, придерживая подол и прикусывая нижнюю губу до металлического вкуса во рту. Шла, не удивляясь тому, что шелковистая еще недавно трава теперь больно режет ступни, словно мстя за каждый шаг недостойного человека по Волшебной стране. Шла, ощущая, как от земли поднимается мертвенный холод и расползается по мышцам, заставляя их деревенеть.

Шла, слыша, как тот, кто двигался рядом, рассказывает мне о том, что я молодец. Что я восхитительно яркая дурочка, которая не боится показывать свои истинные чувства. Что осталось всего несколько шагов до заветной мечты. И моим новым, красивым копытцам глейстиги будет не страшна никакая трава, пусть даже с самым поганым характером.

Наверное, без Алама я бы просто не дошла до Дуба. Не смогла бы.

Все закончилось так же быстро, как и началось.

Я просто обессиленно прислонилась к шершавой коре огромного дерева. Ну а фейри достал синий диск, похожий на монету… тот самый, который я выловила из Серебряного озера, – и вставил его в какой-то изгиб на стволе.

Артефакт засветился и вскоре превратился в искрящуюся воду, а та стекла вниз, впиталась в корни.

И тогда крона зашумела, заскрипели ветви, а я, отшатнувшись, попала в объятия Янтарного и замерла в его руках, глядя, как на Дубе проступают черты человеческого лица.

– Фейри и человек! – гулко рявкнул Дуб. – Дар принесен – каждый может просить для себя.

– Ты первая, – коснулся губами моего уха Алам, отстранился и чуть подтолкнул меня вперед. И пробормотал себе под нос: – А в тот раз голос у него другой был… Интересненько…

– Я… – Сглотнув сухой комок в горле, я хрипло проговорила: – Я хочу обрести сущность фейри. По праву отданной искры силы и души моей матери.

– Услышано! – громом откликнулся Дуб. – Обретай!

И мир… Нет. Не изменился. Просто стал заметно ярче, четче. Стал живым. Настоящим. Словно с него спала вечная сероватая пелена, тонкая, полупрозрачная, но очень прочная и непроницаемая.

Я уже видела мир таким. Рядом с матерью, когда она заводила меня в воду, свою родную стихию, и тянулась к капле своей силы внутри меня, пытаясь дозваться, пробудить, заставить расти. Не получалось, но капелька все же откликалась ей – на считаные секунды. И большего восторга, чем в те секунды, я не испытывала никогда.

Вот и сейчас обомлела, ахнула даже, закрутила головой, пытаясь увидеть и почувствовать все и сразу, успеть запомнить, сохранить хотя бы в памяти. Успеть насладиться…

Но секунды шли, а проклятая пелена не возвращалась!

От избытка эмоций меня повело, качнуло, но тотчас на плечи легли знакомые теплые руки. Слегка царапнули ногтями, возвращая в реальность и тут же выбрасывая из нее снова. Потому что прикосновения тоже обрели новые оттенки. Даже боль, пусть и легкая, едва ощутимая, стала иной.

Захлебываясь яркостью окружающей действительности, я откинулась на стоящего сзади мужчину. Сползла по нему на траву, прижала к ней ладони и застонала от счастья.

– Ула? Ула! – тревожный такой голос. – Малыш, да что с тобой?

– Все хорошо! – уверила я, цепляясь за короткие стебельки и чувствуя сразу и гладкость шелка, и остроту бритвы. – Даже больше… Не трогай меня, пожалуйста, а то я так с ума сойду.

Кажется, последнюю фразу я произнесла настолько тихо, что меня не услышали. Аламбер нагнулся надо мной, осторожно затормошил, явно не понимая, что происходит.

Неужели это и впрямь происходит? И уже не пройдет? Неужели та капля действительно выросла? Вот так, в одночасье, в односекундье даже. Неужели я…

– Я жду твоей просьбы, фейри! – с ясно различимым предупреждением прогудел Дуб.

– Да-да! – откликнулся высший и отошел от меня. А я ощутила, как вибрирует от его шагов земля. – Скажи мне, о великое древо с душой стихии и разумом фейри, сколько времени ты можешь дать мне на обдумывание просьбы?

Я сдвинулась, чтобы видеть лицо Дуба. И вовремя. Там, на этом лице, вдруг раскрылись узкие щели глаз, сверкнули темной зеленью и прищурились. А рот, едва различимый среди трещин на коре, скривился, пополз влево. Усмешка?

– Хе-хе-хе, – подтвердил мою догадку Дуб. – А ты хитер, сынишка Янтарного рода!

– В этом ли дело, – вздохнул Алам.

– Может, и не в этом, – согласился Дуб. – Может, и в том, что в тебе не живет ни единой мечты. А хочешь новый экземпляр для своей коллекции?

– Экземпляры интересно добывать самому, – откликнулся высший. – Как и мечты…

– Коллекция мечтаний? – заинтересовался Дуб. – Любопытно!

– Это не просьба, – поспешно сказал Алам. – Таких интересов у меня точно нет.

– Но какова идея! – На древесном лице собралась складками кора. Задумался, видно… – Что ж, хитрый фейри! – прогудел наконец Дуб. – Говори, сколько времени тебе нужно?