Три желания для художника

– О, у вас представление? – оживилась я.

– Да, мои студенты презентуют сегодня собственную постановку. Но я на сцене тоже появлюсь.

– С удовольствием посмотрю. – Я предвкушающе потерла руки и не смогла удержаться от шпильки: – Сравню, где ты играл убедительнее.

– Шая, – страдальчески закатил глаза он, – долго поминать будешь?

– Всегда! – торжественно пообещала я и, не выдержав, рассмеялась.

Мужчины, переглянувшись, сдержанно поухмылялись.

После этого Энди умчался, а я, присев на бортик фонтана, рассеянно провела рукой в воде. И резко одернула ладонь – водичка оказалась обжигающе ледяной, аж до кости пробрало.

– Бр-р-р. – Я передернула плечами. – Предупреждать же надо! С какой радости они ее такой холодной сделали?

– Летом на праздники всегда так, – невозмутимо отозвался Лео. – Слишком много народу через площадь проходит, воздух раскаляется. Но да, – он усмехнулся, – купаться здесь никто не будет.

Я опасливо покосилась на кристально чистую воду и, встав, отошла подальше. Отношения с холодом, как и у любого южного джинна, у меня были ужасные. А свалиться с простудой не улыбалось от слова совсем.

– Так что мы все-таки делать будем? – со вздохом спросила я.

– Завтракать, – хмыкнул художник и вдруг подался ко мне и клацнул зубами прямо у самого моего носа. – А то еще несколько минут, и я, озверев от голода, позавтракаю одной симпатичной джиннией.

От неожиданности я шарахнулась в сторону и чудом не налетела на шумного дяденьку, выяснявшего отношения с не менее шумной тетенькой.

– Еще одна такая выходка, – мрачно зыркнула я на довольно посмеивающегося Лео, – и я тебя в лягушку превращу.

И выразительно погладила кольцо-накопитель, которое сейчас буквально трещало от божественной энергии. Все то, что я забрала у Хайлара, в артефакт, конечно, не поместилось, но и этого вполне было достаточно.

– Не имеешь права, – пренебрежительно фыркнул Леонард. – По кодексу, регулирующему отношения наших рас, тебе за такое трое суток ареста влепят.

Я раздраженно цыкнула. И все-то он знает, посмотрите на этого прохвоста!

– Ты такая хорошенькая, когда злишься, – вдруг огорошил меня он.

И, пока я от изумления на мгновение дара речи и способности двигаться лишилась, схватил меня за руку и целенаправленно потащил сквозь толпу.

– Не отставай, куколка. – Он посмотрел на меня через плечо и заговорщически подмигнул. – Скоро ты попробуешь самое вкусное мороженое в мире.

Лео шел так быстро, что я едва за ним успевала. И лишь удивлялась тому, как ловко он лавирует среди толпы, умудряясь никого не задевать.

Я глубоко вздохнула и… улыбнулась.

Тепло. Солнечно. Ощущение праздника в воздухе. Его рука, крепко сжимающая мою. И что-то неуловимо безрассудное в сегодняшнем настроении моего художника, настолько притягательное, что не поддаться этому невозможно. И я, весело рассмеявшись, прибавила шагу.

Наверное, это был лучший день в моей жизни.

Мы бродили по Ольмейру, казалось, совершенно бесцельно. Смотрели на выступления уличных артистов, пели вместе с музыкантами, азартно соревновались в конкурсах, дурачились и хохотали до боли в животе, а в перерывах забредали в первую попавшуюся на глаза кафешку, чтобы попробовать что-то новое и сравнить ощущения. И говорили, говорили, говорили. Легко, непринужденно и словно так и надо. Мы даже на парочку не были похожи. Один вежливый молодой человек в старинном костюме пытался испросить разрешения Лео на тур вальса со мной, посчитав, что тот – мой брат. Ох, как же долго мы хохотали! А потом вместе кружили по площадке, словно две белые вороны в современной одежде.

Когда до вечернего представления Энди осталось несколько часов, а полуденная жара начала постепенно спадать, Лео предложил вернуться на центральную площадь, где скоро должны были показывать эволюцию женской моды. Мне идея понравилась, так что я недолго думая согласилась.

Мы оживленно переговаривались всю дорогу до центральной площади. Я ощущала себя легко и свободно, словно не было у меня никаких забот и проблем. Кажется, еще никогда мне не было так просто с Лео, как сегодня. Да и он, как мне кажется, чувствовал себя намного свободнее.

Думаю, после этого чудесного дня в наших отношениях что-то неуловимо сдвинулось в позитивную сторону. Впрочем, не возьмусь судить. В этих самых отношениях каждый день что-то менялось, хоть, к сожалению, не всегда в хорошем смысле. Но не буду о плохом. Еще портить такое замечательное настроение всякой ерундой!

– Слушай! – вдруг воскликнул Лео и, встав передо мной, ухватил за плечи и азартно выпалил: – А давай ты завтра со мной пойдешь?

– И куда ты на этот раз хочешь меня завлечь? – непринужденно спросила я, с трудом скрывая нетерпение и любопытство.

– Да так… Хочу тебя порисовать, – заявил он, засунув руки в карманы брюк.

Я потеряла дар речи. Да что там! Застыла, словно окаменевшая, и только и могла, что таращиться на художника с совершенно идиотским выражением лица.

Скажите мне, пожалуйста, кто-нибудь, что я не ослышалась! Это… это… это… Творец всемогущий, какая честь! Я и мечтать не смела! Он… не шутит?