Три желания для Настёны

- А ты неплохо целуешься, - сказала я небрежно. Так, будто у меня огромный опыт в этом деле. Ага, да все мои поцелуи (включая игру в бутылочку) можно пересчитать по пальцам. Только рук, ноги уже не понадобятся. Так вот то, что произошло сейчас – это было что-то нереально эротичное. До сих пор все поджилки трясутся и дыхание сбоит.

- Сладкая моя, - прошептал Кир, гладя меня пальцами  по скуле. – Я все делаю первоклассно, не только целуюсь.

- А самоуверенности тебе не занимать, - смогла я съехидничать.- Только знаешь что? В саморекламу я не верю! - Я быстро отступила в комнату и закрыла дверь перед его носом.

Что вообще происходит?! Кто этот сексуальный маньяк? В смысле маньяк, конечно, но уж ооочень сексуальный, И куда дели сдержанного Кира? То есть того Кира, что держался на расстоянии. Верните, пожалуйста, а то я ж не выдержу! На сколько дней наши родители на Бали уехали? Десять? Точно не выдержу. Я тихонько застонала.

Кирилл

Ночка выдалась неспокойной. Заснул с трудом, воспоминания о нашем поцелуе не давали остыть. Даже душ холодный не помог. Во сне пытка продолжилась, подсознание решило показать мне все варианты развития событий, если бы я не остановил любопытную малышку. И да, я не знал, что моя фантазия так богата, камасутра нервно курит в сторонке. Поэтому ничего удивительного, что я проснулся с каменным стояком. Пошел снова в душ! В этот раз ледяной. Интересно, есть какие-нибудь таблетки от потенции? Очень надо.

С трудом усмирив либидо, оделся и спустился вниз. Съестным и не пахнет. А, следовательно, Настёна ещё не встала, хотя обычно в выходные она в это время завтрак заканчивала. Отсыпается перед новогодней ночью или отсиживается в комнате, как в осажденной крепости? И как её выкурить, если второй вариант верен? Достал яйца и бекон, чтобы сварганить завтрак на скорую руку. Включил кофеварку, Настя тоже любит кофе по утрам. Авось на запах подтянется.

И, правда, вскоре услышал на лестнице легкий шум шагов. И вот в проеме появилась заспанная мордашка. Улыбнулся, оценивая её наряд. Яркие салатово-черные полосатые гетры, вязанное платье (или большой свитер?) насыщенного зеленного цвета с длинными рукавами и широкой проймой горловины. Картину довершают два хвостика, а-ля Пеппи - длинный чулок. Долго над образом колдовала?

- Доброе утро. На тебя жарить яйца?

- А? – растерялась немного Настёна. – Да, если не трудно.

- Садись, - кивнул я на барную стойку. Не в столовой же нам вдвоем размещаться? Кофе как раз сварилось, разлил на две кружки. В её чашку добавил  сливки и ложку сахара. Поставил на стол перед ней, наблюдая за притихшей «сестрёнкой».

- Спасибо, - поблагодарила она, окинув меня быстрым взглядом. Ага, вот именно этот настороженный взгляд исподлобья мне и не понравился. Что она успела себе напридумывать? Пришлось отвлечься на плиту: бекон уже готов, осталось разбить яйца. Накрыл крышкой сковороду, уменьшив «огонь» и вернулся к стойке.

- Маленькая моя, - позвал я девчушку. Вскинула изумленный взгляд на меня и даже приоткрыла рот. Думал, возмущаться будет, но нет, только выдохнула. – Чего так притихла? – передернула плечами, не замечая, что ворот сполз с одного плеча, открывая моему взору невероятно эротичную картину. Сглотнул, умоляя либидо заткнуться и не торопить события. Видимо, что-то почувствовав (а может, проследив за моим взглядом), Настя быстро поправила платье, прикрыв не такое уж и стратегически важное место. Я пристально посмотрел в её глаза и как можно мягче спросил. – Я сильно напугал тебя вчера? – она тут же вздернула нос.

- Да не особо, - отмахнулась она. -  Просто всё слишком неожиданно. – Я дотронулся до её ладони, что лежала на столе.

- Не переживай: всё будет так, как ты захочешь. – пообещал я. – Я умею быть терпеливым. – Настя тут же отодвинула руку, спрятав ладонь для большей надежности в рукав.

- А если я никак не хочу? – с вызовом спросила малышка. Бровь непроизвольно вздернулась. Вопрос оказался неожиданным, особенно после вчерашнего поцелуя. Да и её взгляд на мое тело намекал, что я ей тоже далеко небезразличен. И тут она озадачила меня новым вопросом. – А как наши родители отнесутся к твоим поползновениям, ты не думал? – Настёна  боится этого? Или пытается меня припугнуть? Поколебавшись, я решил выложить карты на стол.

- Отец знает, что у меня к тебе всё серьезно, поэтому уже одобрил меня. И думаю, сможет успокоить волнения твоей матери, - теперь уже у неё подскочили брови.

- И насколько у тебя серьёзно? – ехидно спросила синеглазка. – По десятибалльной шкале: от одного до десяти?

- Двадцать, - не задумываясь, ответил я, прямо встречая её насмешливый взгляд. Не верит, хотя моя уверенность пробила брешь в её отчуждении. Она снова повела плечом, отводя взгляд.