Три желания (СИ)

Решив, что Казан опять бросится в драку, Бартимеус вскочил с кресла и мгновенно оказался перед Вуди, чтобы загородить ее собой. Если придется, он был готов встать на ее защиту и защиту Луи, как бы противно это ни было.

— Казан, ты в порядке? Тебя уже отпустили? — Не нравилось Барти, что Казан был так зол. Он никогда его таким не видел, и это… пугало. Когда джинны так злятся, если перейти черту, могут превратиться в ифритов. Надо было увести его отсюда, раз уж он так ужасно реагировал именно на Луи.

Положив руку на плечо Вуди, мысленно попросил ее не беспокоиться, после чего Барти по-дружески обхватил плечи Казана и вместе с ним вышел. Такого от него вообще не стоило ожидать, особенно по отношению к сопернику, но его состояние изрядно обеспокоило.

Барти не мог придумать ничего лучше — это правда. Удивление быстро пододвинуло злость на второй план, и Казан бы пошутил что-нибудь в своей манере, но уж слишком время было не подходящим, да и настроения не было.

— Я в порядке, — немного заторможено произнес он. — Но провести дни в лампе из-за кровососа — я не помню время, когда был униженным хотя бы в половину этого.

И о чем бы Барти не думал, его лично Казан никогда не винил. Здесь любой джинн был бессилен — желание есть желание, и когда Казан полностью узнал историю Бартимеуса и человека, в миг забыл о домыслах о предательстве. Даже просил у Бартимеуса прощения об этом, правда, мысленно.

— Тебе еще хуже, — честно признался он. — Жить бок о бок с этим кровососом, еще и оберегать его покой… Я в порядке, Барти. Сам как?

— Жить буду. Если мне позволят после всего, — усмехнулся Барти и почесал в затылке, отпуская наконец Казана. — Если мне разрешат, я собственными руками порву этого кровососа, как только его перестанут защищать желания. А как Джинна? Сегодня встретил ее впервые после того случая, она на меня даже не взглянула.

Он отвернулся, опуская грустный взгляд. Вот уж кого он точно не хотел обидеть, так это Джинну. Ему обязательно с ней нужно поговорить, потому что если дела так и пойдут дальше, он ее окончательно потеряет.

— Джинна сейчас очень напугана, — поделился с ним ее переживаниями Казан. Как бы они друг друга не воспринимали соперниками, но за сердце принцессы у них была тихая, но честная борьба. Да и нельзя исключать того момента, что они не только влюблены в неё, но оба были её друзьями. Казан и не думал как-то стравливать их или пользоваться её страхами. — Только из-за кровососа. На тебя никто из собратьев не держит зла. По крайней мере, я не слышал за полчаса и тени плохо про тебя. Не переживай на её счет. Все эти дни она боялась даже к отцу подойти из-за этого гнилья, который осквернял своим телом тронный зал повелителя. Конечно, она сейчас очень расстроена, что приходится делить замок вместе с Реджинальдом.

— Ничего, скоро мы от него избавимся, мне только нужно время, чтобы разговорить Вуди на ее желания, — вздохнул Барти. Хотя такими темпами, он ещё не скоро уговорит ее загадывать желания. Надо снова поднять этот вопрос. Завтра. Пусть уж она окончательно выкинет из головы свое беспокойство о Луи.

Так они дошли до тронного зала, откуда как раз выходила Бриджинна, поправляя свою накидку, в которой она обычно и посещала города. Подняв голову и увидев Барти, она резко замерла, но Луи поблизости не было, поэтому она сразу расслабилась, выпустив напряжение шумным выдохом.

— Барти, рада тебя видеть, — с улыбкой поприветствовала она. Но более его вниманием не удостоила, обращаясь к другому. — Казан, ты готов? Отец сказал, что отправляет тебя со мной сегодня. Ящики уже должны были собрать.

— Да, король еще перед уходом попросил меня привести Бартимеуса, — улыбнулся он Джинне, похлопал Барти по плечу и перешел на сторону Джунны, теперь уже вставая по правую руку от неё, но наглости себе не позволял при Барти — руки были при себе, и даже слегка Казан не смел её приобнять. А прежде чем пройти мимо него, он подмигнул и с сочувствием взглянул за плечо на дверь тронного зала. — Удачи тебе.

Внутри магией было пропитано всё. От неё даже занавески слегка искрились — видимо была проведена чистка, чтобы даже духу вампирского здесь не чувствовалось. И правда. Такой сильной ауры, как у Луи, не ощущалось, хотя он тут пробыл три дня.

Сам же Джабраил только-только вставал со своего трона, будто он хотел было пойти отдохнуть, а тут в его покои ворвались, мол, дела еще не закончены. Но он не сел обратно, а с какой-то грустью посмотрел на Бартимеуса; на то, как он хотел было склониться перед ним, но жестом архиджинн не позволил ему это сделать.

— Мне помнится, Бартимеус, что ты не смог выполнить своё первое желание по поиску какого-то предмета, который человек потерял чуть ли не в одном километре от вас, — издалека начал Джабраил, подходя к вставшему перед ним Барти. — А тут ты вдруг с особым усердием исполнил её желание по защите нашего злейшего врага. И не просто врага, а векового убийцу, которого боятся даже опытные воины.

Говорил он тихо, спокойно. И даже не ясно, к чему он мог вести этот разговор. Так мягко хотел огласить о дате казни?