Три желания за жизнь

Белые каменные стены, куполом сходящиеся кверху, со всех сторон окружали ее. На их гладкой поверхности как на экране оттенками красного и черного оживали картины.

Ей было тепло и уютно в самом центре этого многоликого театра жизни.

Чувство бурлящей радости заставляло взмывать ввысь и бесшабашно падать обратно, невесомо кружиться и, пластично изгибаясь, перетекать.

Искрящаяся молния прочертила зигзаг рядом и устремилась прочь, и Марина, весело хохоча, кинулась ей вслед. Она не отводила взгляда от цели, и потому, когда ее взлет внезапно оборвали крепкие горячие объятия, с восторгом проследила, как неуловимая зарница рассыпается над головой водопадом серебристых искр.

Теперь они уже вдвоем с Таяром кружились в золотисто-медовом свете, который окрашивал их кожу в языки играющего пламени. Там где их тела соприкасалась, разрозненные огненные язычки становились целым, и это было завораживающе прекрасно.

Губы коснулись губ в опаляющем жаре…

Сон распался, и Марина с разочарованным стоном открыла глаза, чтобы обнаружить, что находится одна в незнакомой спальне.

Приподнявшись и подтянув к груди белоснежную простыню. Так как вчера у нее не было возможности оценить красоту убранства комнаты, она с интересом осмотрелась вокруг.

Свет, проникающий сквозь высокие окна, попадая в спальню, отражался теплом от желто-кремовых стен. Тонкий тюль нежно колыхался от спокойного мерного ветерка, любопытно заглядывающего в гости и доносящий с улицы аромат экзотических цветов. Взгляд Марины перебегал с одного предмета мебели на другой. Тумбочки, тахта, кровать, трюмо украшала золотистая вязь резных узоров, играющих и переливающихся в солнечных лучах. Несмотря на сверкающую роскошь, доминирующую в интерьере, вазы, кресла, светильники, покрывало, кончик которого каким-то чудом удержался на краю кровати, были изобилующего на этой вилле синего цвета. Они яркими редкими мазками оживляли комнату и делали ее радостно-уютной.

Увидев халат на тахте, девушка, скинув простыню, подползла к краю кровати и, свесив ноги, встала, ощутив ступнями гладкость паркета. На губах появилась мечтательная улыбка, когда она, сделав шаг, почувствовала, как непривычно тянет мышцы, после ее безрассудной страстной капитуляции. От образов, проносившихся в голове, кожа порозовела в запоздалом смущении, но грудь напряглась, а потаенные мышцы сжались от желания повторить все это вновь.

«Как хорошо было бы проснуться в объятиях Таяра и продолжить так некстати прервавшийся сон…» — Хмурая складочка прорезала лоб.

Но по какой-то причине ее сказочного принца не оказалось рядом, как впрочем и угодливых слуг обычно маячивших поблизости, чтобы предвосхитить любое ее желание, во время отсутствия хозяина. И это казалось странным.

Накинув на плечи маленькое шелковое совершенство, девушка направилась к двери, за которой, как ей казалось, находилась ванная, но распахнув ее, она недоуменно застыла. У порога преграждая путь и сжимаясь под ударами разъяренной миниатюрной фурии, стояла Николь.

На ее глазах восточная красавица наотмашь хлестанула по щеке служанку. Тонкая аристократичная ручка с острыми ногтями, съехав по нежной коже, оставила за собой сочащиеся алые полосы, но ни та, ни другая не проронили ни звука. И это пугало даже больше, чем если бы они вопили. В голове Марины билась мысль: «Где Таяр? Где чертов Саид, когда он нужен? Почему эта женщина, которой было запрещено появляться в их доме, оказалась возле их спальни? И как она узнала, где они?»

— Кто вы? И что себе позволяете? — Марина, зло уставившись на девушку, попыталась затащить в комнату несчастную Николь. Но служанка воспротивилась, оставаясь живым буфером между ней и незваной гостьей.

Черные глаза с насмешливым вызовом окинули ее с головы до ног, и под взглядом этой ухоженной красотки Марина почувствовала себя растрепанной замарашкой.

— Я Клидис, — представилась девушка, так словно это о чем-то должно было сказать. — Я просто хотела поговорить с тобой, а эта Проклятая посмела встать у меня на пути.

Марину покоробило подобное отношение к служанке просто выполнявшей распоряжение своего нанимателя.