Три женщины, три судьбы

Если Андзолето, герой «Консуэло», скоро и без особых мук признает свою подругу красивейшей женщиной, то у Тургенева показан процесс перерождения человека, кардинальной смены его эстетических вкусов под влиянием захватившего его чувства.

В ранней повести «Переписка» (1854)[21] герой Тургенева умирает от завладевшей им любви к «танцовщице». Автор-рассказчик сам удивлен тому, что влюбился: «Это было тем более странно, что и красавицей ее нельзя было назвать». Но при этом герой не может «отвести взора от черт ее лица… наслушаться ее речей, налюбоваться каждым ее движеньем». Срабатывает «магия любви» — некрасота любимой в глазах влюбленного перевоплощается в красоту. Герой «Переписки» сравнивает свое состояние с «оцепенением», в которое впадают рыцари из немецких сказок[22]. На Востоке таких влюбленных безумцев называют «меджнунами», и их любовным страданиям посвящена целая россыпь поэм на арабском и фарси.

Европейцам известен сюжет превращения Золушки в принцессу, гадкого утенка в лебедя.

Этот сюжет предполагает некое внешнее изменение, происшедшее с самим героем. Так, Золушка, благодаря фее, поменяла свой бедный наряд и отправилась во дворец в роскошной карете. Утенок повзрослел — и оказался лебедем, его не за того принимали. Есть у Куприна сказка «Синяя звезда». Там девушка считается уродливой в чужой стране, куда ее занесло случайно. В своем родном краю она — красавица, и там в нее влюбляется принц. Тургеневский сюжет — иной. У Тургенева что-то происходит с тем, кто смотрит. Его «зрение» чудесным образом меняется. Повторю, что процесс этот происходит под действием любви, замешанной на магии искусства.

Как относились к внешности Полины Виардо зрители оперных театров? Был ли облик певицы препятствием для ее выступлений в партиях лирических героинь? Отчасти был. Соперницами Полины на сцене выступали такие признанные красавицы, как Джулия Гризи, Розина Штольц, Генриетта Зонтаг…

В концертах Полина в силу своего редкого голоса, необычного репертуара, темперамента и певческого мастерства, как правило, имела перед ними преимущество, в оперных же спектаклях, где зритель привык к примадоннам-красавицам, она довольно часто выступала в «мужских партиях», например, Орфея в опере Глюка, принесшей ей колоссальный успех. Кстати говоря, были случаи, когда, увидев Полину Виардо в роли Орфея, зрители не верили, что эта партия исполняется женщиной. В опере «Пророк» Мейербера композитор специально писал для еще молодой Виардо партию матери героя. Роль Фидес стала коронной в карьере певицы.

2.3. Блестящее образование… без образования

нее прекрасный голос, но у бедняжки нет и тени ума.

Жорж Санд. Консуэло

У …никогда не читала ни одной печатной строчки, кроме разве журнальных статей, где о ней говорили…

И. С. Тургенев. «Переписка»

Мы привыкли слышать о «блестящем образовании» Полины Виардо. «Блестяще образованная, она была увлекательным собеседником…», — пишет Н. П. Генералова, одна из авторитетнейших исследо-вателей-тургеневедов[23]. И с этим утверждением нельзя не согласиться. Но возникает вопрос: где, в каких школах или пансионах получила Полина Виардо свое «блестящее образование»? Все же образование — это, как правило, результат обучения[24]. В отличие от Тургенева, учившегося в университетах Москвы, Петербурга и Берлина и получившего в Петербургском университете степень кандидата философии, Полина университетов не кончала. Нет у нас сведений и о каких-либо образовательных учреждениях, которые бы она посещала.

Другое дело — музыка и пение. Семья Гарсиа в период детства Полины еще не окончательно закрепилась в Париже, не имела никакой материальной поддержки со стороны, благосостояние ее зависело исключительно от семейного ремесла, каковым являлось пение. Других источников дохода у Гарсиа не было.

Может быть, потому Полина, воспитанная певцами-профес-сионалами, с самого начала взяла за правило петь только за вознаграждение и никогда не сорила деньгами?[25] Ей однако было не жаль впоследствии потратить громадные деньги на рукопись моцартов-ского «Дон Жуана», ради которой она продала свои драгоценности, позднее певица подарила ее Парижской Консерватории. Не жаль было денег и на два уникальных органа работы Аристида Каваль-Коля, стоявших в парижской гостиной на улице Дуэ[26].