Три женских возраста

Но Георгий не удивился. И не обрадовался. Наверное, он просто устал, у него был тяжелый день, он чем-то недоволен, но утром все пройдет, и любимый мужчина обязательно похвалит ее, скажет что-нибудь хорошее!.. Ложась спать, Анна убеждала себя в этом, однако при мысли о Гоше, встретившем их на пороге кислой миной, сердце сжималось в комок и застревало в горле. Не мог же он и в самом деле ничего не заметить? Нет, не мог… Значит, ему не понравилось. Ради чего тогда Анна все затевала? Зачем ей это было нужно?.. Вовсе не для того, чтобы лежать теперь рядом с мужчиной, не в его объятиях, а возле него, слушать, как мерно и ритмично он дышит, и чувствовать себя отвергнутой! Отвернувшись от Георгия, Анна натянула одеяло на ухо и погрузилась в болезненный, вязкий сон.

А утром она проснулась за двадцать минут до звонка будильника: ее разбудило ясное солнышко, бьющее в глаза сквозь неплотно задвинутые шторы, и голос любимого мужчины:

– Ты хорошо покрасилась, тебе идет, и стрижка неплохая. Извини, вчера я был не в духе, я не привык к тебе новой, мне очень нравились твои темные кудри, но этот цвет тоже ничего!

Конечно, ничего. Ничего особенного? Ничего интересного?.. Анна разбудила Альку, поставила кастрюльки на плиту и включила чайник, все как всегда – обычный утренний ритуал, не меняющийся годами… Георгий пообещал привыкнуть к ее новой внешности, Анне надо только подождать. Подождать, пока она станет для него такой же привычкой, как для нее – все эти утренние дела…

Ждать, постоянно чего-то ждать! Как же неприятно начинать утро с такой мысли! Стоять под душем, делать зарядку, механически резать сыр, мазать паштет на хлеб и все время перемалывать в голове одно и то же: зря она сделала стрижку, слишком молодежную для нее, и краситься не стоило, это смотрится вульгарно и не по возрасту. Лучше бы Анна только чуть-чуть подровняла челку и срезала посеченные концы волос! Тогда Георгий не рассердился бы, и ночью любил бы ее, а не спал сурком, не обращая внимания на ее подавленное состояние!..

Проводив Альку в школу и вымыв за дочерью посуду, Анна опять накрыла стол – себе и Георгию. Еще одна неделя почти прошла, завтра уже пятница, можно подумать о выходных… В прошлую субботу она чувствовала себя такой несчастной, завалила себя хозяйственными делами, чтобы ни времени, ни сил не осталось на переживания, но именно в тот момент, когда ей было плохо и тоскливо, пришел Георгий и сделал предложение! Даже кольцо подарил… Вот о чем она должна думать сейчас, а не о своей неудачной стрижке…

Но разве Анна себя не знает? Весь четверг она теперь проведет в тяжких раздумьях о том, почему она такая дура и как было бы здорово, если б можно было вернуться на вечер назад и отменить визит к Светлане… Даже если Анне станут делать комплименты, она все равно не сумеет забыть, какими глазами смотрел на нее Георгий, его недовольные, насупленные брови и сердитую складку у губ. И как он спал, отвернувшись от нее, перебравшись на свою половину кровати, – словно даже во сне не хотел ее касаться. Обо всем этом Анна будет думать снова и снова, пока мысли не превратятся в клубок змей и не зажалят ее до смерти! Ужаснее такой изматывающей, высасывающей все силы самокритики быть ничего не может!..

Но Анна ошиблась. Оглядываясь назад, она поняла, что все эти мысли не стоили и ломаного гроша, все это – мелочь, ерунда, и как жаль, что она изводила себя такими пустяковыми проблемами! Пришедший на смену среде четверг научил ее многому… Если бы у Анны был выбор, она бы предпочла вообще выкинуть этот день из своей жизни, вместе с собственным мрачным настроением и цепочкой мелких событий, сложившихся, как водится, в единое полотно… Пусть бы никогда не было ни свежеразрытых ям возле «Колеса прогресса», из-за которых Анна споткнулась и порвала колготки на самом видном месте, ни ее похода в магазин за «Омсой» и ни (тем более!) случившейся потом неожиданной встречи, которую она едва зафиксировала сознанием, но которая между тем не прошла бесследно для их семьи…

Все это пронеслось в голове потом, когда ясный солнечный четверг давно остался в прошлом. А пока он длился, Анна работала, обедала с Георгием в столовой, созванивалась с Ванессой Николаевной и Алькой и маялась своими сомнениями, отворачиваясь от зеркал и видя в комплиментах коллег лесть и неискренность. И о сутулом мужчине с испитым лицом, схватившем ее за рукав плаща, когда она выходила из «Василька» с новыми колготками в пакете, женщина забыла сразу же, как прошел первый испуг и улеглось отвращение. Однако воспоминание не стерлось из памяти: оно просто закатилось на задворки сознания – чтобы когда-нибудь всплыть на поверхность… когда-нибудь потом.

Глава 9