Три жены

Разумеется, все теперь было совсем по-другому. Легкость отношений с Региной, ее прямота спасали. Его одиночество было побеждено. Он мог говорить с ней часами. Недаром первая жена – от Бога, а вторая – от людей. Не играла больше небесная музыка, но кто знает, сколько лет она играет для человека?

Он еще не думал о детях, о том, как скажет им о своем намерении. Намерение созрело, он решил жениться и объявил об этом Регине. Она честно ответила, что ждала этого, что, конечно, она согласна.

Назавтра он собирался сказать об этом детям и матери. Но случилось непредвиденное. Утром к нему в комнату спустилась сонная растрепанная Даша, хныча сообщила, что «Саши нету». Они с Региной побежали наверх. В комнате было холодно, окно, выходящее на крышу, было чуть приоткрыто. Марк не в силах был пошевелиться, ему казалось, что там, под окном, непременно должно быть что-то страшное. Крыша была мокрой от дождя, у Сашки была температура и, возможно, бред. Да-да, врач сказал, возможно…

Рина выглянула вниз, дернула его за руку – нужно искать: чего ты замер? Они схватили куртки, бросились к двери. «Я одна бою-у-у-усь!» – бросилась за ними Даша. Рина осталась, взяла ее на руки, понесла одеваться. Марк бегал по парку, спотыкаясь, шаря глазами… Нет, здесь негде спрятаться. Он побежал к соседям, к одним, к другим, поднимал с постелей, тормошил, спрашивал. Никто не видел Сашку. Марк поехал к матери. Может быть, он у нее? Мать так и села в коридоре от его вопроса, оделась, заставила ехать в милицию. Там дежурный исписал несколько листов, сказал, чтобы ждали дома. Когда они вернулись, Марк застыл у телефона.

Каждый звонок выводил его из себя. Звонили с работы, все время с работы. Он наорал на Андрея, совсем расстроился, и тогда к телефону села Регина. Она быстро отвечала, что Марк болен, и просила не беспокоить сегодня больше. Мать увела Дашу на кухню, покормила. Даша напоминала потерянного щенка. Ходила, заглядывала в глаза, улыбалась вопросительно… Но никто в этот день не улыбнулся ей в ответ. В конце дня позвонили из милиции, сказали, что нашли парнишку. И хотя сказали, что волосы у мальчика светлые, а не темные, Марк поехал в отделение, а вдруг…

Все было как во сне, как в кошмарном сне. Они сидели и ждали, шли дни, прошла неделя, Марк забывал побриться, он все сидел и тупо смотрел на телефон. Иногда подходила Даша, тогда он обнимал ее крепко и твердил: «Бедные мы с тобой, бедные…»

9

Ночью машинисту поезда, который полупустым шел в Санкт-Петербург, в темноте померещилось что-то темное впереди на рельсах. Человек? Машина? Он стал тормозить и через минуту увидел лося. Машинист смачно выругался. А в пятом вагоне, в третьем купе, на полу лежал мальчик. Он не мог вытереть со лба горячие капли пота, и они заливали глаза. Не мог, потому что, когда поезд затормозил, упал с верхней полки, стукнулся спиной о столик между диванами и не мог пошевелиться.

На следующий день утром, когда поезд прибыл на Московский вокзал, его нашла проводница. Она не знала, откуда взялся этот мальчик, кто он такой и почему без сознания. Ей не нужны были неприятности, поэтому она клятвенно заверила начальника поезда, что тщательно осматривала все купе и сесть в поезд мальчик мог только на последней станции, в пятидесяти километрах от города. Вызвали «скорую», сообщили, что мальчик залез тайком в поезд на последней станции, туда и направили запрос из милиции. Через два дня Саша пришел в себя на больничной койке, и тут же к нему подсел милиционер. Он смотрел строго, спрашивал: кто он и откуда. Но Сашка молчал.

– Он все время молчит, – сказала медсестра. – Немой, наверно.

– Ты говорить можешь? – спросил тогда милиционер.

Сашка отрицательно покачал головой.

Ему делали уколы, ставили капельницы, а он молчал. Стонал иногда потихоньку – так болела спина, но молчал. Он выиграл свою битву и не позволит никому отнять его выигрыш. Он не вернется домой. По крайней мере сейчас, маленьким и слабым. Он вернется туда через – Сашка загибал пальцы – через четыре года. Вернется только затем, чтобы забрать Дашку, которая к тому времени непременно будет походить на маму как две капли воды.

Три долгих месяца в больнице, боясь разоблачения, поэтому не имея возможности поговорить со сверстниками, он предавался мечтам. Ему грезилось, как через четыре года он возвращается рослым и сильным юношей, как Дарья бросается ему на шею, как отец, его постаревший за это время от горя отец, подслеповато щурясь, идет ему навстречу с опущенной головой. И говорит ему, что никакой Регины нет и в помине, что он прогнал ее в ту же ночь, как только он, Сашка, сбежал. Четыре года пролетят быстро, думал Сашка. Четыре года пролетят как четыре месяца…