Три жизни

Вот так Джефф Кэмпбелл и Меланкта и сидели на лестнице, очень тихо, и очень долго, и, казалось, совершенно не отдавали себе отчета в том, что они сидят вместе. Вот так они сидели около часа, а потом до Джефферсона понемногу начало доходить, и сразу как-то всерьез доходить, что он сидит на лестнице, с Меланктой, и никого рядом нет. Он не знал, чувствует ли Меланкта, что они здесь одни, и вдвоем, и насколько сильно она это чувствует. И Джефферсон начал об этом думать. Понемногу ему стало казаться, что чувство это должно быть у них обоих. И это было так важно, что он понял, что она тоже это чувствует. Вот так они и сидели вдвоем на лестнице, очень тихо, и очень долго.

Наконец Джефферсон начал говорить о том, почему от лампы пахнет. Джефферсон начал объяснять, по какой причины от лампы начинает идти запах. Меланкта его не перебивала. Она ничего ему не ответила, и постепенно он перестал говорить. Вскоре Меланкта выпрямила спину, а потом начала задавать вопросы.

— Насчет того, что вы тут сейчас говорили, доктор Кэмпбелл, насчет того, чтобы жить спокойно и все такое, так я действительно не понимаю, что вы имели в виду, когда все это говорили. Вы совсем не похожи на обычного человека, доктор Кэмпбелл, на тех добропорядочных людей, которые, по вашим словам, такие же, как вы. Я представляю себе добропорядочных людей, доктор Кэмпбелл, и вы совсем не похожи на человека, который ведет размеренный образ жизни и у которого есть вера. Вы живете свободно и как бог вам на душу положит, доктор Кэмпбелл, как и всякий другой свободный человек, и вам очень нравится ходить к Джейн Харден, а она женщина дурная, а вы совсем не смотрите на нее сверху вниз и не твердите ей о том, какая она дурная женщина. Я понимаю, что она вам нравится просто как друг, доктор Кэмпбелл, и я действительно не понимаю, о чем вы мне тут говорили. Я знаю, что говорили вы искренне, доктор Кэмпбелл, и мне хочется вам верить, и всегда хотелось, но вот что вы имели в виду, когда говорили насчет того, чтобы жить добропорядочной и по-настоящему благочестивой жизнью, я просто не могу взять в толк, потому что я до глубины души уверена, доктор Кэмпбелл, что сами вы совсем не из этого теста, и вам ни чуточки не стыдно проводить время с людьми довольно странными, и при этом вам, доктор Кэмпбелл, кажется, что то, что вы делаете, никак не идет вразрез с тем, о чем вы говорите, так что, извините меня, доктор Кэмпбелл, но я действительно не понимаю, что вы имели в виду, когда все это говорили.

Доктор Кэмпбелл рассмеялся так, что едва не разбудил «мис» Херберт. Ему понравилось то, как Меланкта сказала ему все эти вещи. Ему всерьез начало казаться, что, может быть, голова у Меланкты действительно очень даже неплохая. Смеялся он теперь от души, но так, чтобы не обидеть Меланкту. Смех у него был — очень дружеский смех, а потом выражение лица у него снова сделалось серьезным, и он стал тереть себе голову, чтобы лучше думалось.