Три жизни

Джефферсон часто рассказывал Меланкте о своей доброй матушке. Он никогда не спрашивал ее, а не хочет ли Меланкта с ней познакомиться. Джефферсон сам не мог до конца разобраться в том, почему все так сложилось, по секрету. Он никогда не мог до конца разобраться в том, чего хочет Меланкта. Вот так они и встречались всю зиму, только вдвоем и никого лишнего рядом, а потом настала весна, и можно было гулять где вздумается и сколько душе угодно.

Теперь у них чуть не каждый день выдавался счастливым. Джефф с каждым днем чувствовал, что Меланкта нравится ему все сильней. Теперь в нем и впрямь начало вызревать настоящее, глубокое чувство. И он по-прежнему любил говорить и говорить с Меланктой, и рассказывать ей, как ему все это нравится и как он любит бывать с ней, и все-все ей про все это рассказывать. Однажды Джефф пообещал ей, что в ближайшее воскресенье они отправятся за город и проведут целый день, долгий и счастливый день на залитых солнцем полях, и весь день они будут вдвоем, и никого лишнего рядом. А за день до этого Джеффа позвали навестить Джейн Харден.

Джейн Харден в тот день было очень плохо, и Джефф просидел у нее с утра и почти до самого вечера, пытаясь хоть как-то ей помочь. Через какое-то время Джейн стало получше, и она начала говорить с Джеффом о Меланкте. Джейн не знала, как часто Джефф теперь встречается с Меланктой. Джейн теперь вообще перестала встречаться с Меланктой. Джейн начала говорить о тех временах, когда она только-только познакомилась с Меланктой. Джейн начала рассказывать о том, как в те времена Меланкта вообще ничего и ни в чем не понимала. Она тогда была совсем молоденькая, но с головой у нее было все в порядке. Джейн Харден никогда и не говорила, что у Меланкты нет головы на плечах, но только вот с пониманием у нее в те времена было туговато. Джейн начала объяснять Джеффу Кэмпбеллу, что всему на свете Меланкту научил не кто-нибудь, а она, Джейн. Потом Джейн начала объяснять, с какой охотой Меланкта всегда училась всему на свете и впитывала абы что, как губка. Джейн Харден начала рассказывать о том, как они гуляли. Джейн начала рассказывать Джеффу про всякие гадости, которые Меланкта делала с ней вместе. Джейн начала рассказывать все, что ей было известно о том, как Меланкта жила после того, как бросила ее, Джейн Харден. Джейн Харден начала рассказывать про всяких там разных мужчин, и белых, и черных, Меланкта в таких вещах никогда не отличалась особой разборчивостью, сказала между делом Джейн Харден, не то чтобы Меланкта по природе была плохая, да и голова у нее что надо, Джейн Харден никогда не говорила, что у Меланкты с головой что-то не в порядке, вот только Меланкте всегда нравилось использовать все то, чему ее научила Джейн, так чтобы как можно больше всякого в жизни узнать, да уж, а они-то, небось, знали, чему ее научить.

Джейн все говорила и говорила, и в голове у Джеффа Кэмпбелла понемногу стало проясняться. Джейн Харден даже понятия не имела, что она делает этими своими разговорами. Джейн даже понятия не имела, что сейчас чувствует Джефф Кэмпбелл. Джейн вообще не любила врать и всегда говорила правду, а теперь просто так получилось, что она начала рассказывать о том, чем они раньше занимались с Меланктой Херберт. Джефф прекрасно понял, что Джейн говорит чистую правду. В голове у Джеффа Кэмпбелла понемногу стало проясняться. И на душе у него сделалось очень нехорошо. Теперь он знал, скольким вещам Меланкта еще не успела его научить. На душе у него стало совсем гадко, и на сердце тяжесть страшная, и Меланкта стала казаться ему просто мерзкой, и больше ничего. До Джеффа наконец дошло, что значит поддаться настоящим сильным чувствам. Он еще немного поухаживал за Джейн Харден, потом пошел к другим своим пациентам, а потом отправился домой, в свою комнату, сел, и там у него наконец получилось совсем ни о чем не думать. У него было гадко на душе и на сердце тяжесть страшная. Он очень устал, и мир казался ему безотрадным просто донельзя, и тут он понял, что наконец и он научился испытывать сильные чувства. Он это понял потому, как ему было больно. Он понял, на собственной шкуре, что начинает наконец-то разбираться в том, что к чему в этом мире. На следующий день он должен был отправиться вдвоем с Меланктой за город, в прекрасные, залитые ласковым солнцем поля, и провести там целый день, долгий и счастливый день вдвоем. Он написал Меланкте записку, сказал, что не сможет прийти, что у него тяжелый пациент и ему придется весь день просидеть у пациента дома. Потом три дня он вообще никак не давал ей о себе знать. Все эти три дня у него было гадко на душе и на сердце тяжесть страшная, и он прекрасно отдавал себе отчет в том, что понял, наконец, что такое испытывать сильные чувства.