Три жизни

В те дни Джефф не очень понимал, что такое с ним творится. Зато иногда, время от времени, когда они с Меланктой развлекались так, чтобы на всю катушку, и всякий раз, когда он все-таки выдавал свои чувства и хотел быть по-настоящему честным, и вот тогда он замечал, что Меланкта вроде как совсем его не слышит, она просто смотрела на него, и вид у нее при этом был такой, как будто у нее от Джеффа болит голова, и тогда Джеффу приходилось забывать про честность, и вместо этого двигаться так быстро, чтобы успевать делать так, чтобы Меланкта получала все, чего ей от него хочется, сразу.

Если положить руку на сердце, Джеффу это все не очень нравилось, в те дни. Он теперь прекрасно отдавал себе отчет в том, что Меланкта где-то там, внутри себя, не настолько сильная, чтобы выдержать то, как медленно он движется. Но при этом он прекрасно отдавал себе отчет еще и в том, что недостаточно честен в своих чувствах, перед самим собой. Теперь ему часто приходилось показывать Меланкте чувства более сильные, чем те, что он чувствовал на самом деле. Теперь она заставляла его двигаться так быстро, и он прекрасно отдавал себе отчет в том, что его истинные чувства за этой скоростью не поспевают, но при этом у него никак не получалось сделать так, чтобы она страдала хотя бы немного меньше оттого, что он такой медлительный и не поспевает за ней со своими чувствами.

Джеффу Кэмпбеллу было очень трудно жить такой жизнью, и чтобы при этом на душе у него все было в порядке. Если Джефф Кэмпбелл не мог быть честен перед самим собой и говорить то, что думает, то и силы у него внутри почти совсем никакой не оставалось. А Меланкта, с ее умением дать ему почувствовать, какая она хорошая, и как сильно она страдает с ним рядом, заставляла его теперь двигаться так быстро, что силы на то, чтобы чувствовать все, что происходит у него внутри, у него попросту не оставалось. И теперь всегда, когда он был с ней, чувств он ей выказывал много больше, чем сам был в состоянии почувствовать. И всегда теперь, когда она была с ним рядом, что-то у него внутри сидело такое, что будто бы сдерживало его, а сам он, перед ней, бежал далеко впереди своих собственных чувств.

В те дни Джефф не очень понимал, что такое происходит у него внутри. Единственное, в чем он прекрасно отдавал себе отчет, так это в том, что с Меланктой он теперь всегда себя чувствует словно не в своей тарелке. Единственное, в чем он прекрасно отдавал себе отчет, так это в том, что теперь с Меланктой он всегда чувствует себя как будто не совсем в своей тарелке и не так, как раньше, когда он просто не мог до конца разобраться, что к чему, а по-новому, потому что теперь он не мог с ней быть по-настоящему честным, потому что теперь он постоянно чувствовал, как сильно она страдает, сама по себе, потому что теперь он отдавал себе отчет в том, что у него к ней настоящее, сильное чувство, но только движется она так быстро, а он по сравнению с ней такой медлительный; Джефф знал, что истинные его чувства никогда ей не покажутся достаточно сильными, сами по себе.

И с каждым днем жить Джеффу Кэмпбеллу становилось все труднее. Он, Джефф Кэмпбелл, очень гордился тем, какой он сильный и как он умеет владеть собой. Он старался быть таким нежным, чтобы не причинить Меланкте боли, особенно в тех случаях, когда знал, что с головой у нее потом будет не все в порядке, и надолго, а еще ему было очень плохо оттого, что он не мог быть с ней честным, а еще ему хотелось побыть одному, чтобы как следует все обдумать, без нее, потому что она все равно все почувствует и будет страдать, и ему поэтому всегда и все приходилось от нее скрывать. Ему теперь всегда было как-то не по себе, когда он был с ней, ему было не по себе, когда он думал о ней, он знал, что теперь в нем живет хорошее, сильное и правильное чувство любви к ней, но при этом он никогда теперь не мог быть с ней ни добрым, ни сильным, ни честным.

В те дни Джефф Кэмпбелл просто голову себе сломал над тем, как сделать так, чтобы Меланкте стало хоть немного легче. Он просто голову себе сломал над тем, как ему сделать так, чтобы делать все как надо и чтобы думать тоже правильно. Она тянула его за собой так быстро, и он никак не мог найти в себе сил не сделать ей больно и поспевать за ней, по той дорожке, по которой она его тянула, и успевать делать все то, чего она от него ждала, у него, у самого по себе, тоже не получалось.

И дни теперь уже текли совсем невесело для Джеффа Кэмпбелла, с Меланктой. Он даже старался больше не думать о ней про себя, то есть не думать словами. Он просто никак не мог взять в толк, что с ней такое и в чем тут беда.