Три жизни Алексея Рыкова. Беллетризованная биография

На следующий день пленум продолжился. С докладом «Об уроках вредительства, диверсии и шпионажа японо-немецко-троцкистских агентов» по Народному комиссариату тяжелой промышленности СССР выступил председатель Совнаркома Молотов. Докладывать на эту тему должен был Орджоникидзе, но он за пять дней до пленума покончил жизнь самоубийством, а может быть, умер от инфаркта или был убит… В семействе Рыкова его смерть восприняли тяжело: Серго считали «последней надеждой», последним человеком, который, несмотря на разногласия, мог спасти жизни бывших товарищей и, может быть, привлечь их к работе. Молотов обвинил партийных и хозяйственных руководителей в политической близорукости, обывательской беспечности и утверждал, что вредители имеются во всех отраслях народного хозяйства, во всех государственных организациях. Словом, опираясь на авторитет правительства, присоединился к буревестникам широкого террора против врагов.

Но Рыков и Бухарин там отсутствовали. Вечером 27-го Алексей Иванович вернулся домой. Дочь расспрашивала его о пленуме, но Алексей Иванович молчал. Ближе к ночи позвонил Александр Поскребышев, заведующий секретариатом Сталина. За Рыковым прислали машину. Дочь провожала его до Каменного моста, узнала водителя из Наркомата связи. Больше родные его не видели, а в квартире вскоре начался обыск.

А пленум продолжался. 5 марта Сталин произнес с его трибуны заключительное слово, в котором, кроме прочего, сказал: «Теперь, я думаю, ясно для всех, что нынешние вредители и диверсанты, каким бы флагом они ни маскировались — троцкистским или бухаринским, давно уже перестали быть политическим течением в рабочем движении, что они превратились в беспринципную и безыдейную банду профессиональных вредителей, диверсантов, шпионов, убийц. Понятно, что этих господ придется громить и корчевать беспощадно, как врагов рабочего класса, как изменников нашей Родины. Это ясно и не требует дальнейших разъяснений»[199]. Это сказано до суда, когда Рыков и Бухарин только несколько дней находились в заключении. Но сомнений уже быть не могло.

После пленума разоблачительная кампания в прессе активизировалась. Предателей осуждали на все корки. «Мир не знает другого такого суда, чьи приговоры являлись бы подлинным воплощением воли народа. Приговор, отражающий мощь нашего государства, присуждающий к высшей мере наказания — расстрелу тягчайших преступников, каких не знала до сих пор история человечества, непосредственных убийц, террористов, шпионов и вредителей, будет воспринят каждым честным человеком не только в СССР, но и во всем мире как истинное народное правосудие… Продавшись фашистам, сговорившись с дипломатами и генеральными штабами некоторых агрессивных империалистических государств, презренная кучка человеческих выродков, прислужников фашистских людоедов, руководимая агентом гестапо бандитом Троцким, продавала нашу социалистическую родину и ее богатства злейшим врагам человеческого прогресса.

Гнусные предатели организовали покушение на лучших людей современной эпохи, руководителей первого в мире социалистического государства, организовали чудовищные вредительские акты на социалистических заводах, шахтах и железнодорожном транспорте, убивали наших героев-стахановцев, наших славных доблестных красноармейцев, обворовывали советское государство, чтобы содержать свору троцкистов и финансировать их преступную работу»[200] — это из письма научных работников. В списке подписантов первым шел президент Академии наук СССР Владимир Комаров, выдающийся ботаник. И это лишь один из многих, многих примеров.