Три жизни господина N(СИ)

- А ты Костика не боишься? - поинтересовалась она с коварной улыбкой.

- Боюсь! - охотно согласился я, и тут же добавил, что боюсь, но не очень сильно. Мария рассмеялась:

- А ты действительно повзрослел!

Мы медленно шли по тротуару. Редкие фонари отражались в апрельских лужах под ногами. Мария рассказывала мне, что их отношения с Костиком зашли в тупик, и она собирается их разорвать. В голосе ее вибрировал пробуждающаяся женственность. Иногда наши пальцы соприкасались, и мои мысли принимали опасное направление. Но усилием воли я сдерживал себя.

" Зачем тебе это! Ничем серьезным этот флирт не кончится. А если и кончится, это будет совращением малолетних. И не важно, что в теперешней ситуации уголовную статью тебе не пришьешь..."

Проводив Марию до лифта, я по-отечески поцеловал ее в лоб. Не оборачиваясь, сбежал по ступенькам. Но чувствовал, как она в растерянности смотрит мне вслед.

На следующий день, когда входил в класс, меня буквально ожег ее взгляд. Чувствуя, как внутри снова мечется взбунтовавшийся подросток, я даже забыл проверить сидение. За что и получил укол кнопки, прямо в центральную часть левой ягодицы.

Глава 6: Опасный эксперимент

Денис все чаще ловил себя на том, что начинает анализировать авторские фантазии господина N, как реальность:

" А можно ли действительно что-то изменить, если перенесешься в собственное прошлое? И что все-таки такое судьба - наш свободный выбор или стечение случайностей?"

Из институтского курса философии он помнил, что на эту тему писал Шопенгауэр. По теории мудрого немца выходило, что человек практически не волен в своих поступках. С одной стороны давят внешние силы, с другой стороны субъект реагирует на них согласно своему характеру, который дан от рождения и переделке не поддается. Получалось, что при неизменных обстоятельствах, ты обречен повторить те же действия. Похоже, что этим вопросом мучился и герой повести ...

... После вечеринки, я почувствовал себе гораздо увереннее. Казалось, полученный опыт дает фору перед сверстниками. Но потом я спросил себя:

- А что собственно изменилось?