Три жизни господина N(СИ)

Три первых задания я все-таки решил. Для тройки этого было достаточно, но уверенности, что все сделано правильно, не чувствовал. Дни ожидания результатов прошли в депрессии. Я чувствовал себя полностью опустошенным. Накануне напился с Колькой Салохиным. Мой старый приятель готовился к поступлению в Текстильный институт, где у его родителей был железный "блат" и потому не сильно переживал о будущем. На следующее утро я с больной головой ехал получать приговор. Когда подходил к Университету, навстречу попались Володька Либерман и его отец. Оба выглядели безмерно счастливыми. Меня они даже не заметили, да и я тоже старался избежать встречи. У стены с вывешенными списками толкалось множество молодых людей. Некоторые пришли с родителями, которые волновались, чуть ли не больше самих абитуриентов. Пробивших, наконец, к спискам, я несколько раз просмотрел номера счастливцев. Не обнаружив среди них своего, уступил место следующим и медленно побрел обратно к метро.

Чувствовал я себя совершенно раздавленным. Экзамены в МГУ принимали на месяц раньше, чем в других институтах и до осеннего призыва у меня была еще одна попытка. Выбор хороших Вузов был достаточно широким. Но откуда-то сверху навалилась страшная усталость. Приехав домой, я уже твердо решил, что через месяц буду поступать в свой родной, мало престижный институт, где у отца имелись кое-какие знакомства...

Денису вдруг стало искренне обидно за героя и появилось несогласие с автором:

" Он упорно пытается развивать концепцию "туннеля". Но ведь, должна же, быть у человека хоть какая-то свобода выбора. Если очень захотеть, то все получится!"

Воспитанный на советской классике, главный редактор журнала "Прорыв" все еще верил этому лозунгу. Из уроков школьной истории он помнил, как хилый от рождения Суворов, сумел превозмочь свою телесную немочь. Но некий внутренний голос, развенчивая оптимизм, нашептывал:

" Ему ведь пришлось закалять только тело. Железный характер Александру Васильевичу, наверняка, был дан от рождения."

Денис понимал, что переделать себя внутренне не легче, а может быть даже тяжелее чем преодолеть физические недостатки. И все же ему хотелось верить, что в человеческой судьбе далеко не все прописано заранее. А потом мысли переключились уже на свое будущее.

" Вдруг оно тоже предопределено? И где-то там в иных сферах некие экспериментаторы с усмешкой наблюдают за твоими жалкими попытками выстроить жизнь по своему усмотрению"

" Ну уж, нет! Врешь не возьмешь! Мы еще побарахтаемся - мысленно прокричал Денис, невидимым хозяевам своей судьбы. Он чувствовал, как в душе закипает протест - Даже если впереди только узкий проход, а вокруг бетонные стены, можно хотя бы попытаться сделать подкоп. Во всяком случае, хватит двигаться по инерции, туда, куда судьба тебя тащит!"

И тут взгляд упал на пачки свежее испеченных журналов.

" Пожалуй, обо всем этом я подумаю завтра. А сейчас продукцию надо пристраивать." - решил он. Потом обреченно вздохнул, убрал рукопись, выключил компьютер и "сел на телефон".

Судя по оставшемуся объему страниц, повествование господина N приближалось к развязке. Прекратив набивать текст, Денис решил, что сначала прочитает до конца. Некоторые абзацы он опять просматривал по диагонали, на ходу соображая, как потом их сократит и отредактирует. Да и сам автор описывал свое возвращение в родной институт без особых подробностей, акцентируя внимание только на том, что студенческая жизнь, показалась ему куда более бледной, чем при первой попытке: