Три жизни господина N

Денису вдруг стало искренне обидно за героя и появилось несогласие с автором:

«Он упорно пытается развивать концепцию „туннеля“. Но ведь, должна же, быть у человека хоть какая-то свобода выбора. Если очень захотеть, то все получится!»

Воспитанный на советской классике, главный редактор журнала «Прорыв» все еще верил этому лозунгу. Из уроков школьной истории он помнил, как хилый от рождения Суворов, сумел превозмочь свою телесную немочь. Но некий внутренний голос, развенчивая оптимизм, нашептывал:

«Ему ведь пришлось закалять только тело. Железный характер Александру Васильевичу, наверняка, был дан от рождения».

Денис понимал, что переделать себя внутренне не легче, а может быть даже тяжелее чем преодолеть физические недостатки. И все же ему хотелось верить, что в человеческой судьбе далеко не все прописано заранее. А потом мысли переключились уже на свое будущее.

«Вдруг оно тоже предопределено? И где-то там в иных сферах некие экспериментаторы с усмешкой наблюдают за твоими жалкими попытками выстроить жизнь по своему усмотрению».

«Ну уж, нет! Врешь не возьмешь! Мы еще побарахтаемся — мысленно прокричал Денис, невидимым хозяевам своей судьбы. Он чувствовал, как в душе закипает протест — Даже если впереди только узкий проход, а вокруг бетонные стены, можно хотя бы попытаться сделать подкоп. Во всяком случае, хватит двигаться по инерции, туда, куда судьба тебя тащит!»

И тут взгляд упал на пачки свежее испеченных журналов.

«Пожалуй, обо всем этом я подумаю завтра. А сейчас продукцию надо пристраивать». — решил он. Потом обреченно вздохнул, убрал рукопись, выключил компьютер и «сел на телефон».

Судя по оставшемуся объему страниц, повествование господина N приближалось к развязке. Прекратив набивать текст, Денис решил, что сначала прочитает до конца. Некоторые абзацы он опять просматривал по диагонали, на ходу соображая, как потом их сократит и отредактирует. Да и сам автор описывал свое возвращение в родной институт без особых подробностей, акцентируя внимание только на том, что студенческая жизнь, показалась ему куда более бледной, чем при первой попытке: