Три жизни Юрия Байды

— Режим установили, видно, боятся… Болтают, будто недалеко красные парашютисты спустились и вот шуруют. Отчаянные — не приведи бог.. А тут еще какой-то секретный поезд ждут, жандармов, полиции понагнали. А толку-то что? Парашютисты не отступятся: в одном месте дали промашку — наверстают в другом. Нет, кто как, а я утром домой.

Юрась лукаво посмотрел на собеседницу, молвил с недоверчивой усмешкой:

— Не думаю, чтоб вы утром ушли. Полицай наверняка запомнил, как вы с ним воевали, и, конечно, затаил злобу. Просто так вайскарту он не отдаст, прежде обдерет, как липку. Ради мести измываться будет.

Юрась припугнул Пашу без цели, просто так. Теперь он с интересом наблюдал за смелой, лихой на язык молодайкой. Она как-то враз обмякла, посмотрела испуганно и жалко.

— Ой! Что же делать? Как же я не подумала? Ведь он разорит меня подчистую, заберет все до крошки. Чем жить будем с матерью? Копили, копили, чтоб выменять… Знать бы такое, я б дохлому полицаю зенки повыцарапала! Да я б ему руки-ноги повыдергала, а документ отняла. А теперь кому пожалуешься? Где найдешь проклятого живодера?

— Он здесь, сидит за стеной в дежурке.

— Правда? Ну тогда… буду действовать. — Ноздри у Паши расширились. Полная решимости, она резко поднялась, потуже затянула узел платка.

— Погодите, так вы ничего не добьетесь, — остановил ее Юрась. — В дежурке полно полицаев, режутся в карты, кругом ходят немцы.

Паша опустилась на скамью, поникла головой. Юрась уважительно подумал, заражаясь ее непримиримой энергией: «Молодец! Вот это характер! Прямо тигра!» И тут обостренное чутье подсказало ему: «Паша права, надо действовать». Но то единственное, что еще можно сделать, сделает он, а не женщина, сделает своими руками.

Стукнула дверь, появилась Пашина товарка с бидончиком кипятка в руке. Ворча, она стала рыться в сумке с продуктами, искать что-то.

— Чего ты копаешься, давай я… — отстранила ее Паша.

Юрась, воспользовавшись заминкой, вышел на перрон и направился к тускло освещенной дежурке. Шумя, полицаи продолжали картежничать, на столе кучкой лежали рейхсмарки, видать, игра шла азартная.

Вдруг за спиной послышался скрип снега. Юрась отпрянул от окна, но полицай был уже рядом, придирчиво гаркнул:

— Кто такой? Чего отираешься под окнами?

— Я ничего… — замялся Юрась. — Я только хотел посмотреть на часы, сколько времени. Я поезда ожидаю.

— Вайскарта есть?

— Господин полицейский забрал до утра.

— А-а… ну и сиди, где сказано, не болтайся.

Полицай вошел в дежурку, а Юрась — опять к окну. Вошедший начал раздеваться, а полицай-мозгляк, бросив игру, недовольно встал, сгреб выигрыш в карман и потянулся за кожухом. «Куда он, на пост? Или вызвал кто-то?» — подумал Юрась и метнулся за угол вокзального здания. Полицай вышел на перрон, постоял, привыкая к темноте, и, прежде чем куда-то идти, потопал в отхожее место.

Юрась почувствовал в руках зуд и крепко стиснул кулаки. Он быстро вошел в приоткрытую, вмерзшую в землю дверь, левую руку положил на шею полицая, сидящего на корточках, правой — взял его за горло и крепко сжал. Полицай схватил было Юрася за грудь, но тут же конвульсивно дернулся, захрипел. Юрась оглянулся, убрал руки с горла фашистского прихвостня и нагнулся к удушенному. Он торопливо вынул из одного кармана все вайскарты, из другого — рейхсмарки (пусть считают, что полицая ограбили), сунул себе за пазуху и медленно, не оборачиваясь, зашагал к вокзалу. Не дошел, остановился, с удивлением посмотрел на свои руки, сжимая и разжимая онемевшие пальцы. Втянул носом зловонный воздух, исходивший от нужника, и дрожь отвращения прокатилась по всему телу. Взяв в пригоршни снег, потер руки. Кожа на морозе горела, а он все тер и тер. Потом, отыскав свой документ и положив его в карман, вошел в зал ожидания.

Подруги озабоченно разговаривали. Юрась сделал Паше знак. Она быстро встала, пошла за ним. На улице он сунул ей пачку вайскарт и торопливо пояснил:

— Здесь документы всех пассажиров, выбирайте свои и быстро уходите. Остальные бросьте в угол. Найдут…

Паша насторожилась, она поняла все.

— Ой, как мне отблагодарить вас? Вы же… вы же… скажите хотя бы, как вас звать? Откуда вы?

— Звать меня Юрий, я нездешний, мне надо идти…

— Ну, сердечное спасибо вам, Юра. Я вас никогда не забуду. Авось еще придется свидеться.

— Может быть, Паша, но я очень спешу. До свидания!

— Юра, запомните на всякий случай, я живу в Запрудне, отсюда тридцать километров, если ехать через Рафаловку. Там любая собака знает дом Затулы. Запомнили?

— Затула и Запрудня — запомнить нетрудно… — усмехнулся Юрась неожиданному созвучию и, кивнув на прощание, скрылся в темноте.

НЕПРОШЕНЫЙ ГОСТЬ БУЛЬБАШЕЙ

…Наступили третьи сутки после смерти комиссара. Пройдено пятьдесят километров на север от места его гибели. Лесной район с крутыми балками, с оврагами, засыпанными снегом. Трое партизан остановились на дневку в густом лозняке на берегу замерзшей речки. Надо было раздобыть лошадям корм и держать их наготове. Это должен был сделать Платон. Яков и Юрась двинулись к железной дороге.