Три звезды

– Так, сейчас посмотрим… – женщина, прищурив один глаз, копошилась в каком-то журнале. – Нашла: Мать – Беляшова Анна Викторовна, отец – Ерёмин Антон Игоревич. Это родители девочки. Больше, к сожалению, ничего сказать вам не могу, не положено, – на этом нянечка спешно захлопнула журнал, прекрасно понимая, что уже взболтнула лишнего.

По тому, как Катя изменилась в лице после её слов, стало понятно, что никакой другой информации ей уже не требовалось.

***

Катя аккуратно открыла дверной замок и неспешно вошла в квартиру. В коридоре горел свет, видать, Люба её ждала. Тихонько закрыв за собой дверь, не разуваясь и прямо в верхней одежде она устало приземлилась на пуфик, и облокотившись на тумбу, уткнулась лицом в рукав своего пальто и тихо заплакала. Катя не знала, как ей жить дальше, она также не понимала, где правда и, почему в её жизни всё сложилось именно таким образом. Почему нельзя просто жить, как все нормальные люди? Почему всё это произошло именно в её жизни? Перебирая в голове события последних лет, она откровенно жалела себя, ей так хотелось вернуть всё назад и никогда в жизни не переезжать в эту Москву. Катя с отчаянья кинула в сторону свою сумку. В дверях тут же появилась сонная Люба.

– Ну наконец-то! – воскликнула та. – Ты обнаглела, что ли, совсем? Ушла с утра, телефон отключён, не позвонила ни разу, я уже знать не знаю, что думать, нафантазировала себе чёрт-те что.

– Извини… – выдавила из себя Катя.

– Извини? Извини?! Катя, ты издеваешься? Ночь на дворе, я чуть не поседела уже от неведения. У-у-у. Ты что пьяна? – Люба демонстративно помахала рукой перед своим лицом, когда подошла к ней ближе.

– Ничего подобного, – подняла на неё усталые и красные от слёз глаза Катя.

– Ты чего? Рассказывай, что стряслось… С отцом что-то?

Катя тут же закрыла рот рукой, чтобы только в голос не разреветься, так и дочь напугать недолго, а сама, зажмурив глаза, заплакала. Люба прижала подругу к себе. Катины плечи тряслись, как у маленькой девочки, которую пять минут назад обидели мальчишки, и теперь она пришла домой, чтобы пожаловаться матери.

– Так! Понятно, что ничего не понятно, – вновь Люба взяла всё в свои руки. – Давай-ка раздевайся, пойдём в комнату, – Люба стянула с неё сапоги, берет и пальто, – Пошли, пошли, сказала!

Катя упала на кровать и уткнулась в подушку.

– Поговорим? – Люба села рядом.

Катя отрицательно покачала головой.

– Хорошо, спрошу иначе – кто-то умер?

Катя снова отрицательно покачала головой.

Люба демонстративно выдохнула.

– Фух, слава богу, уже легче. Остальное поправимо. Ладно, спи тогда, завтра поговорим, – Люба накинула на неё плед, а сама направилась на кухню.

– У него есть дочь, – вдруг промолвила Катя.

Люба обернулась.

– У кого? У отца твоего? Логично, за столько-то лет, – постаралась перевести в шутку Люба, что точно оказалось неудачной попыткой.

– У Антона, – серьёзно ответила Катя.

– У Антона? – удивилась Люба. – Слушай, Кать, может, я тебя сейчас удивлю, но, вообще-то, у него их две, и у тебя, кстати, тоже, – не оставляла свою иронию Люба.

– Люба! – Катя повернулась к ней уже с зарёванным лицом. Вся тушь, что утром была на её ресницах, теперь была небрежно размазана по щекам. – У Антона есть дочь от другой женщины! – выкрикнула в эмоциях Катя и снова уткнулась в подушку.

В воздухе повисла тишина.

– Это как? – не знала, как реагировать на услышанное Люба.

– А вот так! – снова повернулась Катя. – Та девочка, которой я сегодня отвозила куклу… Она дочь Антона и этой… Беляшовой.

– Тю! – с сомнением скривила лицо Люба. – Что за бред? Как это возможно?

– Я уже ничего не знаю, ничего! – Катя накрылась ещё одной подушкой и громко разрыдалась.

Люба, качая головой, закрыла лицо рукой. Кажется, здесь и её следовательский нюх дал сбой.

Катя, не спала всю ночь, беспорядочно мечущиеся мысли не покидали её голову ни на минуту. Эта ночь была как никогда беспокойной и для Любы, малышка всю ночь вертелась будто веретено, словно чувствовала то напряжение, что царило у них дома, беспокоилась и часто вскрикивала. Катя слышала это, но встать к дочке у неё не было ни сил, ни морального права. Она чувствовала себя такой подавленной, что даже плакать уже не могла, не говоря уже о том, чтобы утешить ребёнка.

Когда солнце едва осветило синее небо, она тут же подскочила. Казалось, за ночь мысли в её голове всё же выстроились в ряд и теперь ей стало всё понятно. По крайней мере, её боевой настрой говорил именно об этом.

Катя тихонько собралась и даже завтракать не стала, день предстоял нелёгкий. Ещё вчера ночью она написала своей знакомой, та когда-то дружила с Анной Беляшовой и могла знать, где её теперь можно найти. Катя не ошиблась, утром ей пришло ответное сообщение с заветным адресом и припиской: «Катя, на фига тебе это надо? Ну, было и было, забыть давно пора». Катя прочла смс и ничего отвечать не стала, она была благодарна своей знакомой, что та так оперативно помогла ей с адресом, но исповедоваться перед ней она не собиралась. Забывать что-то или продолжать помнить, уж она сама как-нибудь с этим разберётся.