"Три звезды" миллиардера. Отель для новобрачных

— Ничего, — ухмыляется Артем, — у меня еще есть. И потом, разве в этом идеальном отеле нет идеальной прачечной? Я воспользуюсь ее услугами, и рубашка будет лучше, чем была.

— Никакой он не идеальный, — шепчу жалобно, — ничего у меня не получилось! Люди мне доверились, а я…

— Что ты?

— Не справилась! — реву уже в голос.

Его руки обвивают мое тело и крепко прижимают к мощному торсу. Подбородком Асадов придавливает мою макушку, и я оказываюсь в коконе из рук и тела Асадова.

— Тебе надо научиться принимать ошибки и их исправлять, — успокаивающе говорит Артем. — Это несложно на самом деле.

— Я так боюсь, — жалуюсь ему, всхлипывая, — боюсь натупить или ошибиться.

— Это юношеский перфекционизм. Когда мне было двадцать три, я спать не мог, боялся, что где-то недосмотрел или забыл.

— И как ты справился? — снова шепчу, и Артем меня слышит.

Потому что здесь слишком тихо, потому что мы слишком близко. Потому что он наклонился так низко, что его дыхание согревает мои щеку и шею.

— Не переживай, все пройдет. Ты просто совсем мелкая для такой должности. Тебе нужно время, нужно повзрослеть, набраться опыта. Нарастить шкурку.

— Я никогда не научусь…

— Научишься. Доживешь до моего возраста и научишься.

Это очень опасно. Вот так стоять в обнимку с Асадовым в полной тишине, когда сердце ухает в груди как гидропресс. Когда его запах будоражит даже смешавшись с запахом гари и пота. Когда его хриплый голос выбивает из-под ног почву.

Чувствую, что тону в этом коконе. Из последних сил пробую высвободиться, но получается освободить только руки. Асадов объятия не разжимает, наоборот, только усиливает хватку.

Теперь мне их некуда деть. И как я мысленно ни ругаю себя, мои руки сами тянутся и несмело обвивают его талию.

Все. Я пропала.

Опять попалась как рыба на крючок.

«Алена, очнись. Артем совсем не тот, каким ты его представляешь. Он холодный, расчетливый и эгоистичный. Он не просто богатый, а богатый до безумия. Вы как две планеты из разных галактик. Ты всего лишь обслуживающий персонал. А еще Артем женат. И если по какой-то причине он не желает, чтобы его брачная ночь прошла в этом отеле, ты тут точно ни при чем…»

Но уговаривать получается плохо, и я решаюсь. Я посмотрю ему в глаза. Думаю, мое лицо достаточно вытерлось о его мокрую рубашку, чтобы копоть помешала Артему меня узнать.

Поднимаю голову, одновременно раздается треск, и на всем этаже гаснет свет.

— Коротнуло, — хрипло говорит Артем, и я вздрагиваю. Как и он.

Интересно, о чем он? Об электричестве или?.. Я слишком сильно прижата к нему, чтобы не чувствовать, как его коротит. Точно как и меня.

— Значит, у тебя не от мужа фамилия? — спрашивает Асадов вполголоса. Сглатываю и мотаю головой.

— Я не была замужем.

— Тогда откуда ты? Ты ведь приезжая, я по акценту слышу. Землячка?

— Да, я из столицы… — киваю и шепчу еле слышно.

— А сюда как попала?

— Учиться приехала. По программе. Обмен студентами.

— Ясно, я так и думал. Вот откуда берутся такие кадры.

Руки Асадова начинают двигаться. Он гладит мои волосы и говорит все с той же убийственной хрипотцой:

— Ты умненькая талантливая девочка. Плохая девочка, — даже в темноте я чувствую, как он улыбается. — У тебя все получится, Лена.

И меня отпускает. Отпускает дикое напряжение, страх, отчаяние. В голове проясняется, и я чувствую безграничную признательность к этому мужчине.

— Учиться было легко, — шепчу, прижавшись щекой к его груди, — а здесь такое чувство, будто я на каждом шагу спотыкаюсь.

— Перфекционизм хорош в некоторых дозах. Тебе надо учиться перестраиваться.

— Как? — поднимаю голову.

— Делегировать полномочия, — он смотрит на меня, я в темноте знаю, что смотрит.

— Я не умею, — безнадежно качаю головой, — мне кажется, что никто не сделает лучше меня.

— Тебе надо сменить приоритеты. Работа не главное, — тон Асадова становится холоднее, — у тебя есть то, что намного важнее отеля. Вот те три зефирки.

Замираю. Он правда это сказал? Миланка тоже назвала себя и сестричек зефирками.

— Они бусинки, — шепчу потрясенно.

— Бусинки, — повторяет Артем и снова улыбается в темноте. Он с таким теплом говорит о моих девочках…

Или все-таки наших?

Так странно обсуждать своих детей с их отцом. Я никогда не думала, что это так волнительно. И приятно…

— Самое важное — близкие люди, — продолжает говорить Артем. — Я это понял, когда не стало отца. Уже пять лет прошло, а мне до сих пор его не хватает.

— Мне тоже, — говорю тихо, — мне тоже не хватает моего папы.

— Я не смог ему отказать, я пообещал отцу жениться на дочери нашего партнера, — выдает Асадов, и я едва сдерживаюсь от изумленного возгласа.

Снова такое чувство, будто я ступила на скользкую тропинку. Нельзя поддаваться чувству, будто передо мной обычный живой мужчина, а не полубог. С которым можно поговорить о родителях, детях. Которому можно пожаловаться, и который тоже способен довериться.

Это опасно. Я уже однажды так попалась. Нельзя позволять себе расслабляться.

Но как же легко с Артемом, когда он перестает быть миллиардером…

— Раз обещал, придется выполнять, — лепечу я, хоть меня никто не просит, и Асадов разжимает руки.