Триада

– Ты очень похож на Володьку. Не напрягайся, – добавила она, пристально глянув на Гену. – Я не твоя вторая мама. Мы друг другу ничего не должны. Просто мы у него единственные близкие люди, больше нет никого – понимаешь?

– Понимаю.

– Сейчас главная проблема – деньги на нормального адвоката.

– Ничем помочь не могу.

– Может, у него друзья остались, родственники?

– Только кредиторы. Один уже года четыре ходит и спрашивает, когда папка долг отдаст. Я писал про него. Друзья – если только институтские, из «Натюрморд».

– Каких «Натюрморд»?

– Из театра, который папка основал. Но там сейчас из того поколения никого не осталось, это молодежный театр.

– Тоже глушняк, – заключила она и глубоко затянулась. – Придется в Москве рыть.

– А как у него вообще? – спросил Гена расплывчато.

– Вообще – лучше всех! – ответила женщина резко. – Сидит в «пятерочке», светит лет восемь. А если докажут группу и особо крупный размер, то может и больше получиться.

– Он мне писал, что года четыре…

– Четыре – это если шесть дадут и если выйдет по УДО. Такое может быть. Только адвокат нужен очень хороший. И начальнику колонии надо будет дать, тоже в особо крупном.

– А оправдать его не могут?

– С поличным взяли. Подослали провокатора, а когда заказ передавал, его и взяли. Суки! – прошипела Наташа и, бросив окурок на асфальт, шаркнула по нему, после чего отвернулась от Гены, сглотнула и произнесла с болью и нежностью: – Конечно, он гений… Если бы не провокатор… Какая разница, сколько этих пятисоток по стране ходит…

– А вы не знали?

– На день раньше тебя узнала. В себя пришла – тебе позвонила. И ведь ничего с этого не поимел, кроме срока. Он даже мне ничего ни разу не подарил, я правду говорю!

– Да я верю, – сказал Гена с невеселой улыбкой. – Маме он тоже ничего не дарил. Сам подарок.

– Мне пора. Вот твои письма и два рассказа.

– Читали?

– Письма?

– Рассказы.

– Не до рассказов как-то.

– Ясно. Ему передать что-нибудь?

– Не надо. У него сотовый, мы на связи. Только на свиданке про сотовый не говори: разговоры прослушиваются.

– Учту. Спасибо за всё.

– На здоровье. Как добраться – знаешь?

– Вы говорили, у меня записано. «Водный стадион» и так далее.

– Правильно. Иди к восьми или пораньше и сразу пишись в список.

– Хорошо. До свидания, Наташа.

– Пока. Удачи. Так и быть, привет передай – не тяжело нести будет?

– Справлюсь.

* * *

После встречи с Наташей Гена отправился к Рудаковым и поспел как раз к ужину. Ужин был много сытнее завтрака и состоял из макарон с гуляшом, причем для приготовления макарон использовалась микроволновка. «Макароны из микроволновки! – иронично думал Гена и старался не морщиться, проглатывая склизкие комки разварившегося теста. – Стоило ради такого микроволновку придумывать!» А вот гуляш был классный.

– Ген, а может, ты супчику хочешь? – предложила Варвара Семеновна. – С обеда супчик остался.

– Нет, спасибо.

– Ты ведь не обедал, – настаивала она. – А супчик хороший…

– Не уха случайно? – уточнил Гена.

Валентин Иванович рассмеялся и посмотрел на жену и дочь, но те не поняли.

После ужина пили чай и за чаем разговаривали о Владимире Валерьеве, Володе Красном Солнышке, Генином отце.

– Его, наверное, просто подставили, – говорил Валентин Иванович смущенно. – Он открытки разные шуточные делал, у него реклама была – виртуальный фотохудожник, в метро даже висела. Всё в оргтехнику и рекламу вкладывал… Может быть, он просто пошутил с этими деньгами, а его подставили. Он ведь очень доверчивый…

Валерьев вспомнил, какую открытку папка прислал ему на прошлый день рождения: на основе черно-белой паспортной фотографии Гены было сотворено нечто чудесное – фокусник, достающий белого кролика из черной шляпы, вот только румянец на лице фокусника был какой-то нездоровый, вроде чахоточного.

– А твоя профессия как-то называется? – спрашивал юноша в тот день рождения в телефонном разговоре.

– Файкер, – отвечал отец. – В переводе означает что-то вроде обманщика.

– Похоже на факира, – заметил сын.

– И на факера, – дополнил Володя Красно Солнышко.

– Он к нам часто заходил: они с Наташей рядом жили, – сообщила Варвара Семеновна.

– Мама! – укоризненно произнесла Юля.

– Я знаю про Наташу, не волнуйтесь, – сказал Гена, краснея.

– Дядя Володя по жизни с Толькой тусовался, книжки ему советовал, фильмы, – проговорила Юля с некоторой поспешностью и задумчиво продолжила: – А теперь обоих забрали. Почти одновременно забрали – и Толю в весенний призыв, и дядю Володю. А как на Новый год они с Толькой с балкона ракеты пускали – помните? – продолжила она весело.

– Забудешь такое! – проворчал Валентин Иванович. – Целую ракетную установку притащил, фауст-патрон какой-то, и додумался – с балкона!

– А потом утку в духовке жарил целых два часа. Такой дым стоял – дышать было невозможно, – пожаловалась Варвара Семеновна.

– Но утка получилась вкусная, – отметил Валентин Иванович.