Тряхнем стариной! (СИ)

— А что не так? Батька говорил, што оно самое что ни на есть важное. Без даров-то нельзя, так и ведьмак наказал, — вздохнул Полкаша. — А меня в печь!

— Неспелые яблоки принес и ждал, что приголубят да медом накормят? — прошипел кот. Я в допрос особо не вмешивалась, уж что, а Баюну виднее. Магический кот — это вообще самое важное в практиках всяких ведьм, это мне из фэнтези известно!

— Как неспелые? — медведь даже пасть приоткрыл. — Спелые были же! Батюшка отдал за них немало золота! Ведьмак проверил, что все чин-чином! 

Я присмотрелась — врет, не врет? Кот тоже натянул на морду полное сомнений выражение, а пойди у него там хоть что-нибудь разбери! У меня с котами опыта чуть больше, чем с младенцами. Все-таки надо было при жизни кота завести… а хотя нет, вот куда бы его сейчас дели?

— Спелые яблочки, значитца. Дары, м-м-мр-р. — Хвост у кота вытянулся под прямым углом к полу, вроде как это был не самый хороший знак. — И что же тебе, человече, у нас было надобно?

И тут вдруг Полкаша проявил строптивость.

— А не скажу, — буркнул он. — Вы, нечисть да нежить, со мной непотребство нечистое сотворили, так вот и я с вами не как человек. Вам надо — вы и выясняйте.

Я фыркнула: надутый разобиженный медведь — это еще та картина! Сразу видно, что лет Полкаша юных, несмотря на косую сажень в плечах и другие примечательности. Мама дорогая, ну и как тут мужскими телесами любоваться, когда ощущаешь всю вашу разницу в возрасте? В моем воображении Полкаша едва ли не сравнялся с тем самым младенчиком, но я себя остановила. Ничего, другие яблоки найду, качественные, и чуть здоровье поправлю. Лет хотя бы на двести. 

Если, конечно, у меня не образовалась фобия на яблоки…

— А что за ведьмаки? Это вообще кто? — спросила я Полкашу, потому что в моей памяти только Геральт был. И он как бы выдуманный персонаж! Но ответил почему-то кот. 

— Не люди и не нелюди… — проворчал он. — И зверем обернется, и зверей за собой позовет. Может, к добру, а может, и ко злу. Посолонь пойдут — солнце и благо несут, осолонь пойдут — слезами землю умоют. Мер-р-рзкие...

— Этот-то к добру и свету повернулся! — вставил свое слово медведь. — Он Иванку лечил, пчелиные улья спасал… Седой весь, слепой да мудрый!

Я попятилась задом к лавке, наткнулась на нее, села и задумалась. Еще и ведьмак какой-то, надо разбираться! Я поманила к себе свою армию. Ничего так вариант: бесенок и кот. Как есть дурдом на выезде, только белочки не хватает.

— Врет? — негромко спросила я у кота.

— Недоговаривает, — промурлыкал кот. — Но про яблоки правду сказал. А вот ведьмак...

— Такого наивного цветочка обмануть легко, — рассудила я, Полкаша выглядел неопасно, но узнать о нем стоило все, мало ли что. — А есть способ заставить его говорить?

— А то как же.

Ну, вот и славно. Я подумала, выдернула травинку из Анчуткиного букета, зажевала ее. Ничего так вкус, карамелькой отдает. Главное, чтобы меня после этой травы еще раз не вставило. 

— Так какие наши следующие шаги? — поторопила я кота. Тот лупнул глазами и затарахтел:

— У Кощея Болтай-трава есть. Если ему этой травы дать…

Я на всякий случай свою травинку выплюнула.

— ...все как есть скажет. Ну, можно и самим попытаться, только как уж там — правда, кривда, самим придется гадать.

— Есть такая трава, — подтвердил Анчутка. — Только Кощей, сама знаешь… 

— Угу, — расстроилась я. — Полцарства попросит. А где его взять?

Мы замолчали. Медведь тем временем покрутился на месте, поозирался, вздохнул опять и направился к двери. В полной тишине мы наблюдали, как он открывает дверь, снова вздыхает, глядя на луну, — хоть не завыл, и то хорошо, — а потом, понурясь и шаркая ногами, пропадает где-то в кустах.

— Эй, а он куда?! — опомнилась я, но кот махнул хвостом. Совсем как человек — руками. Странный кот, может, он оборотень? Может, тоже такой вот ведьмак?

— Никуда не денется. Из леса точно никуда, пока не расколдуешь.

— Да тут он, — скривился Анчутка. — Помазанником все еще пахнет. Все они одинаковые, Потапыч вон у тебя два года терся, пока с волком дружбу не свел, всю поляну вытоптал, всю малину пожрал. Так и этот небось в кустах залег.

— Че… — я осеклась. Нет, с чертями надо завязывать, что бы придумать себе такое? — Чего с Кощеем-то делать будем?

— Может, младенчика? — предложил Кот. — Все равно его…

— Я тебе дам младенчика! — рявкнула я, а Анчутка добавил:

— Да он не ест их. О здоровье печется, мясное не потребляет. Да и что ему один младенец, такому жмоту?

— Но ведь есть у него слабое место? — проныла я. Во-первых, только сейчас я осознала, как устала. Во-вторых, у меня еще теплилась надежда, что я усну, а проснусь как положено. Ну а вдруг. Не то чтобы мне прям было по кому скучать и тосковать, но… Что имеем, не храним, или как там говорится? 

— Есть, — согласился Анчутка. — Яйца.

Я сложила свои мохнатые брови домиком. Прямо почувствовала, как они аккуратно так съехали куда-то под углом. 

— Почему несколько? — спросила я. Ну, игла же, яйцо, утка, сундук… О, может, ему сундук предложить? Может, он ему нужен? Есть у меня сундук, который отдать можно?