Трясина

Сообщения о встречах и координатах передавались в виде зашифрованных сообщений при помощи одноразового шифра на ее старый транзистор – Викинг считал, что она хранит его в память о маме. Их передавали в виде групп из пяти цифр прямо из Москвы. Частота была подобрана так, чтобы Хелена могла отчетливо слышать сообщения без какой-либо дополнительной антенны. Чем старше становился Маркус, тем сложнее было их принимать. Однажды он начал вслух повторять русские цифры в садике. К счастью, ей не приходилось ничего передавать самой, считалось, что риск слишком велик. Отснятые пленки она обычно оставляла в заранее условленной точке без личной встречи, самым простым способом. Опускала их в старый почтовый ящик или дупло дерева. Личных встреч обычно избегали, но сейчас они стали очень частыми. Недобрый знак.

Ровно в четверть пятого открылась дверь, и Ангелов плюхнулся на пассажирское сиденье рядом с ней. Она протянула ему кассету с пленкой, он дал ей упаковку с десятью новыми.

– Мы должны подготовить твой отъезд.

Вот оно, этот день настал. У нее сдавило горло, она подавила приступ тошноты.

– Я снова беременна, – сказала она.

Похоже, он не рассердился.

– Дело несрочное, – сказал он. – В политике сейчас много всего происходит. Я просто хотел предупредить тебя.

– Когда, хотя бы примерно? Ребенок родится в апреле будущего года.

Теперь его голос зазвучал раздраженно.

– Я же сказал: это будет не сейчас. Ты заранее получишь инструкции, как тебе действовать. Кто знает, чем все это закончится – все эти осложнения.

Она не совсем поняла, какие осложнения он имел в виду. Однако догадалась, что расспрашивать бесполезно.

– Кто-нибудь еще бронировал номера? – спросил Ангелов.

– Американцы только что подтвердили, что приедут снова в марте, как и планировалось, а турки забронировали две недели в июне.

– На какие даты?

– С двенадцатого по двадцать третье.

Ангелов недовольно хрюкнул. В тот момент она не сможет снабжать их информацией, будет сидеть дома с малышом.

– Что я могу сделать, чтобы облегчить свой отъезд? – спросила она. – Что мне сказать Викингу?

– Ни звука, как ты понимаешь. В такой обстановке надо хранить молчание. Ты получишь подробную информацию, как тебе действовать.

Однако она не сдержалась и стала настаивать.

– Но хотя бы примерно? Когда я буду точно знать?

Он посмотрел на нее и вздохнул, в темноте блеснули его усталые глаза.

– Центр ничего не сообщает, – ответил он отеческим тоном. – Учитывая осложнения такого уровня, все может растянуться на несколько лет.

Он похлопал ее по руке, открыл дверь и вышел наружу. В машину залетел ветер, закружил на сиденье горсть снега. В зеркало заднего вида Хелена видела, как связной растворился в ночи.

Что он имел в виду, говоря об осложнениях? Может быть, гласность и перестройку? Новую открытость, экономические преобразования – все это сильно меняет условия, в которых работает их организация.

Выждав пять минут, она снова завела машину и поехала обратно в Стентрэск.

Она приехала в тот момент, когда французы вернулись с Ракетной базы.

– Могу я попросить вас об одной услуге? – обратилась она к мужчине, говорившему по-английски. – Вы не могли бы помочь мне занести внутрь этот ковер? Я только что получила его из стирки.

Мужчина скривился, но не нашел способа отказать беременной женщине. Он внес ковер, помог ей разложить его на прежнем месте. Она улыбнулась ему своей самой солнечной улыбкой и поспешила в садик.

Маркус устал и всю дорогу хныкал. Сидячую коляску заносило, колеса то и дело застревали в снегу. Добравшись до квартиры, она перевела дух.

Викинг был дома. Она нежно поцеловала его.

– Ну как, с ковром все в порядке? – спросил он.

Судя по всему, сообщение дошло до его ушей.

– Урбан помог мне отнести его в машину, – сказала она.

– Бедняга, – усмехнулся Викинг. – Он без ума от тебя. Я купил два пирога в кондитерской Хольмдаля.

Он указал на коробки, стоявшие на столешнице. Хелена снова поцеловала мужа.

Когда Маркус заснул, они поели пироги, сидя перед телевизором. Положив ноги на колени Викингу, Хелена ела апельсин, когда через пару минут после начала вечерней новостной передачи ведущий Бу Хольмквист вдруг заявил, что ГДР открыла проход в Западный Берлин. Хелена не поверила своим ушам.

– Что он сказал? – спросила Хелена.

– Что-что? – переспросил Викинг, который сидел и листал автомобильный журнал.

– Он и вправду сказал, что ГДР открыла границу с Западом?

Осложнения.

Викинг бросил взгляд на экран телевизора.

– Это был вопрос времени, – произнес он. – Ясное дело, нельзя держать взаперти целый народ.

Хелена выпрямилась. В голове гудело. Когда закончились новости по телевизору, она включила радио.

В рамках новой открытости Центральный комитет Социалистической единой партии ГДР ввел ежедневные пресс-конференции в прямом эфире. В тот день на пресс-конференции выступал секретарь ЦК партии Гюнтер Шабовски. Прочтя по бумажке текст, он добавил: «Поэтому сегодня мы решили ввести новый свободный порядок выезда граждан Германской Демократической Республики за рубеж».

Журналист спросил его, когда начнут действовать новые правила.