Трясина. Год Тысячный ч.1-2 (СИ)

Это имя он произнёс с особой интонацией, с какой обычно говорят 'гадёныш' или 'шельма'.

- Н-да. Пожалуй, лучше не спрашивать, сколько всего у тебя имён, - заметил Памва.

- Одно, на самом деле. При рождении данное, - ответил Альбин.

- Царьгородская Цитадель - это своего рода машина, - задумчиво произнёс Нартос. Голос его вдруг стал проникновенным. - Идеально отлаженный, совершенный, бездушный механизм, который перемалывает жизни и судьбы, подобно железной мельнице. Но даже этот безупречный механизм иногда даёт сбой. Одна крошечная песчинка, ничтожнейшая из ничтожных, способна изломать и сокрушить эти зубчатые колёса.

Августа велела избавиться от ребёнка. Иначе в будущем возникли бы неудобные вопросы с престолонаследием. Позже игуменья сообщила Августе, что всё исполнено. Она солгала. Приказ не был выполнен. Машина дала сбой. Та послушница...сама ещё ребёнок...я стал её исповедником. Она рассказала мне о тебе, Нара.

- Она умерла? - тихо спросила девочка.

- Да, к сожалению.

Они замолчали. В наступившей тишине слышно было лишь, как потрескивают горящие головни да поскрипывает механизм в старом хронометре, висящем над камином.

- Что ж. Сейчас я вас, пожалуй, оставлю, - сказал Нартос, бросив взгляд на хронометр. - Поднимусь к себе наверх. Хочу сделать кое-какие записи.

- Вы книгу пишете? - спросил Памва с живейшим интересом.

Человек в чёрном слегка замялся.

- Ну как сказать. Мы живём в непростое время. Оно стоит того, чтоб быть запечатлённым в хрониках. Или хотя бы в дневниковых набросках. Для будущих поколений. Если, конечно, этот мир не сгинет в пламени, как тысячу лет назад.

- Мы присмотрим за принцессой, Ваше Святейшество, - сказал Памва очень серьёзно, без тени иронии в голосе.

- Ян, а ты поедешь на усадьбу Хильдегерд? - спросила Нара, когда Нартос вышел.

- Не знаю, - ответил тот бесцветным голосом.

- Мне бы не хотелось расставаться с тобой, - произнесла она негромко.

- Нара, история о принцессе и стражнике в зачумленном городе закончилась, - сказал Памва-Хлусик. Он смотрел на девочку с улыбкой. - Теперь начинается новая сказка. А может, даже и легенда. И придумывать её мы будем сами, все вместе. У нас неплохо получается.

Увидев, что глаза её слипаются, он соскочил со стула и изобразил поклон - довольно, впрочем, неуклюже.

- Позвольте препроводить вас с опочивальню, принцесса. Час уж поздний.

- Да, пожалуй, - улыбнулась Нара.

- Бывай, Ян, - сказал Памва.

Потом, кивнув Лите и Альбину, он взял Нару за руку и повёл полусонную девочку наверх, где для неё уже была подготовлена постель.

- Гатан-кхаан, - произнёс Альбин, провожая их глазами.

Самодержица. На языке ксайлахских кочевников "Гатан-кхаан" означает "Самодержица".

- А ты неплохо знаешь ксайлахский, - заметила Лита.

- Приходилось иметь дело с наёмниками.

Он не без усилия поднялся со скамьи. Лита видела, что его просто шатает от усталости. Ещё бы. Он почти не спал последние несколько дней.

- Вы тут долго не засиживайтесь. Завтра ехать далеко, - сказал Альбин.

- Ты главное девочку завези, - сказала Лита. - А я...

- А что ты?

Она пожала плечами.

- Я не знаю эту Хильдегерд. Вот так взять и повиснуть у неё на шее...

- До весны хотя бы переждите. А там видно будет.

Лита приподнялась и села на софе, спустив ноги на пол.

- Альбин, а что тебе до нас? - спросила она мягко. - До меня вот, до Яна. Зачем ты это делаешь? Ради чего?

Уголки его рта дёрнулись и поползли вверх.

- Считай, что это за погребок твой плата. Доскачи тогда Валога, не говорил бы я сейчас с тобой. В овражке бы прикопанный лежал, рядом с Сетом.

Она смотрела на него снизу вверх. Альбин. Ромеец из Царьгорода. Захватчик. Нет. Просто человек. Просто живёт. Ей вдруг захотелось шагнуть к нему и обнять, как обнимают друга или брата. Но она сдержала этот порыв.

- Хорошо, Альбин. Завтра решим, - сказала она. - Доброй ночи.

Когда его шаги затихли на лестнице, Лита поднялась с софы и уселась на полу возле камина. Она смотрела на брата.

- Ян, ты веришь этому Нартосу? - спросила она.

Он пожал плечами.

- Памва вроде верит.

- Поедешь на усадьбу?

- Да мне без разницы.

Они помолчали.

- А сама ты что думаешь делать? - спросил Ян. - Пойдёшь Волчека догонять?

Она покачала головой.

- Нет. Я не могу больше ему доверять. Альбин сказал, что всё было подстроено нарочно. И бунт, и Братчики эти. Тут просто сцепились два враждующих лагеря. Люди Августы и Совет Смотрителей. Дерутся за трон. А мы для них лишь разменная монета. Волчек всё знал, и тоже игрался в эти игры.

- А я ведь тебе говорил, что он уродец, - Ян вдруг тихонько засмеялся.

- Ян! - сказала Лита с досадой.

- А что, нет? И я был прав, когда дал ему по зубам тогда. В Вильске ещё, помнишь?

Она хмыкнула.

- По-моему, как раз наоборот всё было.

- Ерунда. Ты просто всего не видела. Ладно, проехали. Ты видишь это?

Он раскрыл ладонь. В его руке лежала капсула на тонкой цепочке. Лита слегка нахмурилась.

- Ну вижу, и что?

- Сам не знаю, чего я ждал. Чуда какого-то, знамения. Не знаю. Алаис вот не ждал. Решился сразу. Хотя, наверно, он потерял гораздо больше, чем я.

- Мне больно это слышать, - сказала Лита, и голос ее дрогнул.