Читаем Трибелхорн Т. - Библия - это не миф полностью

Двадцать седьмого марта 2008 года совет попечителей Вестминстерской богословской семинарии объявил, что профессор Питер Эннс приостановит свою преподавательскую деятельность по окончании 2007-2008 учебного года23. Горячие споры, приведшие к такому решению, начались после выхода книги Эннса «Богодухновенность и воплощение: проблема Ветхого Завета в евангельском мире» (2005)24.

В этой книге Эннс решительно берется за научные вопросы, которые прежде в евангельских кругах не затрагивались. В центре противоречий лежит его взгляд на богодухновенность Библии и вопросы герменевтики - взгляд, нетипичный для евангельских христиан и обычно свойственный либеральным библеистам. Рамки данной книги не позволяют углубляться в вопросы бого-духновенности и безошибочности Библии, а также в сложности библейской герменевтики, позволю себе подчеркнуть лишь два момента.

Во-первых, хочу обратить ваше внимание на позицию Эннса в вопросе взаимоотношения Библии и древних мифов. Как и Кутан, Эннс утверждает, что первые главы Бытия прочно укоренены в древнем мифе. Некоторые критики Эннса считают его взгляды даже более опасными из-за того, как строго он определяет понятие «миф» - «древний, доисторический и донаучный подход к вопросу о первичных истоках, находящий выражение в форме историй». Основываясь на данном определении древних мифов, взгляды Эннса не оставляют никакого (или почти никакого) места для традиционных евангельских представлений об историчности еврейской Библии.

Второй, и более важный, момент вопроса состоит в следующем: администрация семинарии прямо говорит, что теория Эннсаи его письменные труды, хоть и слишком проблематичные для Вестминстера, «не выходят за рамки евангельской мысли»26. Иными словами, евангельская мысль приняла в свои рамки мнение о том, что история о сотворении мира - это миф. Это, конечно, еще не конец света, но думаю, что подобное публичное заявление со стороны серьезной евангельской семинарии было бы невозможным лет, скажем, пятьдесят назад. Но в двадцать первом веке учеба в евангельском христианском университете или колледже уже не означает, что там вам не будет преподнесено утверждение, будто «Библия - это миф» (с разной степенью строгости). Возможно, вы уже убедились в этом на собственном опыте.

Теперь, узнав мнения экспертов о Библии, обратимся к гораздо более значимому критику - к вам.

Глава 3


Что вы на самом леле думаете о Библии?


Д ля тех, кто считает Библию авторитетом в вопросах веры ./-У. и практической жизни, эта тема - важная и глубоко личная. Если вы постоянно слышите от ученых-археологов непоколебимые заверения в том, что Библия - миф, это затрагивает сердце куда более, чем другие бесстрастные научные вопросы.

К концу первого курса магистратуры в Израиле я начал ощущать тревожные последствия своего знакомства со множеством учебников, с профессорами, археологами, древними текстами и местами археологических раскопок, такими какТель-ас-Султан (Иерихон). Однажды на выходных я написал несколько писем своим бывшим

преподавателям и пасторам (похожих на то письмо, которое я получил от Линдси). Я надеялся, что они прольют некоторый свет на волнующие меня вопросы. Угадайте, что было дальше? Никто не ответил, за исключением одного человека - пре-Тель-ас-Султан (ветхозаветный Иерихон) подавателя греческого

языка Нового Завета. Но его ответ мне не помог, так как он честно признался, что мои вопросы выходят за рамки его компетентности1. Он пообещал молиться обо мне и попросил поделиться с ним ответами, когда я их найду.

Оглядываясь назад, я вижу, что это были непростые для меня годы, духовно и интеллектуально. Но думаю, что сегодняшним студентам приходится в тысячу раз тяжелее. Их вопросы гораздо острее и опаснее моих. Почему? Потому что за время, прошедшее с моего студенчества, общество отошло гораздо дальше от Бога и Библии. Сегодняшним студентам приходится также отбиваться от уверенных атак постмодернизма, которые сыплются на библейскую веру и Церковь со всех сторон. Кроме того, перед ними встают еще более сложные вопросы, связанные с археологией, историей, наукой, философией, восточными религиями, атеизмом, агностицизмом, исламом, культами, нашей бурной и запутанной культурой, средствами массовой информации, нашей собственной способностью к самообману... и так далее.

Урок веры из компьютерного мира

Однажды утром, уже заканчивая работу над этой книгой, я, как обычно, включил компьютер у себя в кабинете. Но вскоре он начал вести себя странно, делая то, о чем я его не просил. Он работал все медленнее и медленнее, а когда я стал печатать быстрее, чем буквы успевали появляться на экране, я понял, что у моего компьютера серьезная неисправность.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное