Читаем Трибелхорн Т. - Библия - это не миф полностью

Ученые верят, что самые ранние стихи о Гильгамеше были сложены ок. 2600 г. до н. э. Произведение содержит размышления о смерти и загробной жизни, а также повествование о потопе -эти вопросы были актуальны для древних народов долины Тигра и Евфрата. Центральная тема, красной нитью проходящая через семьдесят два более или менее полных стихотворных текста, - настойчивый и отчаянный поиск человеком бессмертия. По этой причине многие находят, что данный эпос пессимистичен и пронизан ощущением безнадежности.

Сюжет строится на описании героических подвигов Гильгаме-ша, правителя древнего города Урука, и его товарища Энкиду, который сначала был дикарем и жил в лесу. В поисках вечной славы, они вместе сражаются с чудовищами и злыми духами. После того как мстительная богиня Иштар убивает Энкиду, сраженный горем Гильгамеш отправляется в подземный мир, чтобы встретиться с Энкиду и разобраться в вопросах смерти и бессмертия.

Особенно интересен для нас рассказ о потопе, приведенный на 11-й табличке. Первый значительный труд, который стоит процитировать по этому поводу, - «Эпос о Гильгамеше и ветхозаветные параллели» АлександраХейделя5. В девятой главе этой книги Хейдель пишет:

Наиболее примечательные параллели между Ветхим Заветом и эпосом о Гильгамеше - по сути, наиболее примечательные параллели между Ветхим Заветом и всем корпусом клинописных текстов Месопотамии - можно провести между историей о всемирном потопе у вавилонян и ассирийцев, с одной стороны, и евреев - с другой. Изучая этот материал, мы вступаем в ту область исследований, которая априори должна оказаться наиболее плодотворной для раскрытия генетических связей между месопотамскими хрониками и нашей ветхозаветной литературой. Если где-то можно найти доказательства или Опровержения того, основана ли хоть какая-то часть Библии на вавилонских источниках, то именно здесь. Поэтому данный материал заслуживает особого внимания6.

Со скрупулезностью и мастерством ученого (которые он показал еще в предыдущей своей книге «Вавилонское Бытие») Хейдель разбирает историю потопа из эпоса о Гильгамеше, сравнивая многочисленные детали этой истории с соответствующими фрагментами Ветхого Завета. Тщательно проанализировав параллели между месопотамской и еврейской версиями потопа, Хейдель делает вывод: «Остается решить вопрос об их историческом и генетическом родстве. <...> То, что вавилонская и еврейская версии генетически связаны, слишком очевидно, чтобы требовать доказательств; единственный вопрос для обсуждения - это степень связи»7.

Согласно Хейделю, ученые выдвигали три возможные объяснения исторической связи между еврейской и месопотамской историями о потопе:

Вавилоняне частично заимствовали еврейскую историю.

Евреи частично заимствовали вавилонскую историю.

Обе истории произошли от общего первоисточника.

Первое объяснение, говорит он, в целом маловероятно, поскольку месопотамская история была записана на много веков раньше библейской. Наиболее распространенное и часто излагаемое студентам мнение - второе: евреи заимствовали эту историю у вавилонян.

Однако такое объяснение подразумевает, что традиционная хронология правильна. Дэвид Рол (и другие сторонники пересмотра хронологии) считают, что, при условии правильной хронологии, весь ряд историй о потопе «рассказывает об одной и той же масштабной катастрофе»8. Хоть мы и не поддерживаем вольное смешение всех историй и синтез из них своей обобщенной версии, как это делает Рол, мы готовы согласиться с тем, что все древние тексты, по сути, говорят об одном и том же событии.

Хейдель делает вывод: «Из всего этого очевидно, что аргументы, выдвинутые в поддержку того, что библейское повествование основано на вавилонском материале, весьма неубедительны»9. Сравнительное изучение историй потопа из Бытия и из эпоса о Гильгамеше «доказывает лишь то, что между Бытием и вавилонской версией есть генетическая связь. Скелет в обоих случаях один, но плоть и кровь, а главное, животворящий дух совершенно разные. Именно здесь мы встречаем наибольшие расхождения между еврейским и месопотамским повествованиями»10.

Еще одна книга, на которую стоит обратить внимание, - это перевод эпоса о Гильгамеше (на английский язык), выполненный Джоном Гарднером, Джоном Майером и Ричардом Хен-шоу, «Гильгамеш: перевод с изложения Син-Леке-Уннинни» (издательство «Рэндом хаус», 1985). В переводе Гарднера восстанавливаются поэтика и лирика этого произведения, утраченные в предыдущих переводах, более буквальных и «сухих». Эта книга будет вам очень полезна, если вы хотите изучить языковые сходства и отличия данного эпоса и Библии11.

Я высоко ценю искренность авторов, выраженную в предисловии: «Излагая чрезвычайно древнее литературное произведение, этот перевод позволяет себе то, что Стивен Маккенна назвал „желанной свободой". Он полагается на ряд допущений о „Гильгамеше", которые, как большинство дел древности, подлежат сомнению»12 (курсив мой. - Т. Т).

Перейти на страницу:

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное