Трибред. Дилогия (СИ)

- тут может быть одно из двух. - Задумчиво тыкаю палочкой, тушку мертвой крысы. - либо карта сломалась, начав показывать клички животных...

- кар-р. - Выразил свое скептическое отношение к этой теории Эдгар.

- ...либо крыса, вовсе крысой не была. - Невозмутимо закончил я. - А значит, мы с тобой, мой пернатый друг, соучастники в убийстве мага метаморфа. А так как меня вовсе не тянет отправляться в тюрьму, от тела придется избавиться...

- кар! - Ворон попытался показать полную готовность к работе.

- нет уж, на этот раз, лучше уж я сам... до запретного леса например, прогуляюсь. - С этими словами, заворачиваю крысу в лист бумаги, и прячу в сумку. - Нужно найти собеседника, а-то не нормально это, с птицей общаться.

ЗЛО НЕ ДРЕМЛИТ.

Джокер.

Пустыня Хуэко Мундо, состоящая из бесконечных барханов белого песка, освещаемых мертвенным светом неподвижной луны. Казалось бы, в здешних местах царят тишина и покой, не нарушаемые ни единой живой душой... однако обитающие в этом мире пустые, совершенно не согласны с подобным утверждением.

Адьюкас, внешне похожий на человека, состоящего из множества переплетенных древесных корней, совсем немного не добравшийся до уровня вастер лорда, пытался спасти свою жизнь бегством, то и дело уходя в сонидо, и меняя направление бега. Его преследователи, (весьма необычный дуэт для этих мест), неуклонно сокращали расстояние, разделяющее охотников и жертву.

Первым из пары, был адьюкас, имеющий форму единорога с костяной маской, закрывающей морду. Такие несоответствия оригинальному образу, как когтистые копыта, клыкастая пасть, чешуя вместо шерсти, совершенно терялись на фоне дыры в животе, сквозь которую, всадник мог любоваться проносящимся внизу песком.

Верхом на экзотичном скакуне, лишь чудом удерживаясь в седле при очередном рывке, разместился не менее странный всадник. Одет он был в свободную белые рубашку и штаны, высокие, (до колена), сапоги со шпорами, нагрудник отливающий кровью, а так же широкополую белую шляпу, совершенно невероятным образом закрепленную на голове. За плечами, подобно белым крыльям, развивался широкий плащ, в левой руке удерживался круглый красный щит, (подозрительно напоминающий нагрудник как цветом, так и материалом, из которого состоял), а в правой руке, сжималось древко длинного копья с листовидным наконечником. На левом бедре висела шпага, в последнее время используемая лишь для тренировок, а лицо покрывало множество мелких костяных чешуек.

- быстрее, я уже чувствую запах крови нашей жертвы! - Воскликнул всадник, (если кто еще не догадался, то это я, великий и прекрасный Джокер), и метнул копье в спину пустому, только что вышедшему из очередного сонидо.

Красный росчерк мелькнул в воздухе, а в следующую секунду, адьюкас, похожий на ожившее дерево, свалился с ног, пропахав своей тушей неплохую канавку.

Верный конь, (роль которого исполнялась хищным единорогом), остановился рядом с телом, давая мне время освободить ноги от стремян, и спрыгнуть на землю. Как только стопы коснулись песка, шпага покинула ножны, и после размашистого удара, отделила голову адьюкаса, от неподвижного тела.

На самом деле, попытайся я проделать подобный трюк с обычной шпагой, скорее всего она сломалась бы, уже после первой жертвы. Однако "занпакто", как называют в этом мире духовные мечи, существуют по каким-то своим правилам, одним существованием нарушая известные законы физики.

Возвращаю оружие в ножны, присаживаюсь на корточки рядом с жертвой, и беру в руки отделенную голову. Взгляд скользит по бугристой маске, не задерживаясь даже на пустых глазницах.

- ну и уродцев порождает Хуэко Мундо, а ты еще комплексуешь из-за своей внешности. Да в сравнении с этим, (взмах рукой с сжимаемой в ней головой), внешность единорога, это эталон красоты. - Немного подумав, решаю продолжить свою гениальную речь. - И вообще, запомни Буцефал, не важно, какой ты снаружи, главное, кто у тебя внутри.

На последних словах, откусываю кусок от маски поверженного адьюкаса. Конечно, после превращения в аранкара, поглощение жертв уже не увеличивает объем доступных сил, однако сам процесс, так и не перестал приносить странного удовольствия.

Буцефал, как и в большинстве случаев, сохраняющий невозмутимое молчание, решил не тратить времени, и приступил к насыщению.

Картина, достойная кисти безумного художника, "конь поедающий человека". И совершенно не важно, что и поедающий, и поедаемый, по сути относятся к одному виду, по неподготовленной психике бьет от этого не менее сильно.

Доев голову жертвы, я развалился на песочке, заложил руки за голову, и уставился в неподвижное небо. С тех пор, как я впервые повстречал Айзена, прошел примерно год местного времени. Оказалось, что в мире живых и в обители шинигами, время течет быстрее, так что у нас в этом смысле, есть преимущество.