Трибуле

Он вытянул руку к подоспевшим гвардейцам:

– Отставить!

И, снова овладев собой, король торжественно добавил:

– Я хочу увидеть, до какой степени дойдет наглость и бунтарский дух человека, выступающего в моем королевстве, в моем Лувре, перед самим королем.

Он устремил на Манфреда один из тех взглядов, которые приводили в ужас придворных.

– Это все, что ты хотел сказать? Говори!

– Сир, я хочу кое-что добавить: когда я говорил с вами возле усадьбы Трагуар, мне казалось, что я поступаю верно… Я ошибался…

– А! Ты испугался, мой мэтр!

Манфред пожал плечами.

– Пусть так!.. Только вы же знаете, сир, что страха у меня нет… Я сказал, что ошибался, потому что считал в то время, что совершается насилие над невинной юной девушкой!.. Я ошибался. Слышите это, вы все? И вы тоже, мадам! Я верил, что вы – юная девушка… Я не знал, что вы только поджидаете случая, чтобы броситься в объятия первому встречному! Этот первый встречный оказался королем! Прекрасная находка! Королевская любовница, – закончил он раскатами звонкого смеха, – приветствую вас, и вас тоже, сир… А также прошу у вас прощения, сир, за то, что заставил два лишних часа протерпеть ваше законное нетерпение!

Опьяневший от бешенства, Франциск I махнул рукой:

– Схватить его! – крикнул он. – Отдаю его вам! Вперед! Ату его! Разорвите его в куски!

Жилет, подавленная безнадежностью, упала навзничь, как мертвая. Две сотни кавалеров бросились вперед со шпагами в руках.

– Смерть ему! Смерть! – кричали они.

– Назад! Назад, слуги палача, лакеи короля! – ответом был твердый голос Манфреда.

Клинок его сверкающей рапиры совершал молниеносные движения. Манфред отступил в угол, готовый умереть там.

XIV. Манфред

Естественно, нашим читателям любопытно будет узнать, как наш герой выбрался со склада трупов в Монфоконе, чтобы сдержать свое слово, явиться в Лувр и высказать свое мнение королю Франции.

Нам придется вернуться на несколько дней назад, то есть к тому самому моменту, когда главный прево резким движением закрыл железную дверь кладбища казненных.

– Не открывать эту дверь до той поры, пока этот негодяй не умрет!

Манфред, как мы уже сказали, не мог поначалу освободиться от какого-то специфического страха. Поначалу он подумал: «Мне придется вынести самую ужасную агонию, какую только может увидеть в кошмарном сне человеческое сознание… Медленно умирать от голода и жажды… Здесь!.. Среди трупов… Мне, еще живому, занять место среди мертвецов! Лучше уж покончить со всем разом! Я не позволю им себя убить… Я сделаю это сам!»

Он вытащил кинжал и кончиком пальца попробовал остроту лезвия. Убедившись, что клинок не затупился, Манфред поднял пуку… Вынуждены признаться, что в эту крайнюю минуту у нашего героя были самые горькие воспоминания о жизни. Он глубоко вздохнул всей грудью, и на глазах его появились слезы.

– Бедняга! – пожалел он себя. – Как грустно умереть молодым, хотя в груди моей не угасает горячее желание жить! Увы!.. Но вот зла я никому своей смертью не причиню. Мне кажется, что я всегда старался быть полезным, защищать самых слабых, употреблять силу моих рук в помощь тем, у кого нет силы отстоять себя. И вот я должен умереть! А между тем сердце мое хранит один образ, который я вызываю с таким пылом, что это приводит меня в отчаяние! Прощай, жизнь! Прощай, Жилет!

И вот в то самое мгновение, когда Манфред вскинул руку с кинжалом, голова его импульсивно запрокинулась…

И рука, сжимавшая кинжал, не ударила в грудь. Молодой человек медленно опустил ее, а взгляд его сконцентрировался на какой-то точке в своде склепа.

Что там увидел Манфред? Почему вдруг искра безумной надежды пронзила его мозг?

Оказывается, наш герой увидел тусклый проблеск света над головой… Слабый, едва заметный лучик света стал величайшим событием во мраке могильника.

Виселица Монфокон была в очень плохом состоянии.

Каменная кладка помоста, упиравшаяся в стенки пещеры, которая служила последним приютом телам казненных, грозила вот-вот обрушиться.

Правда, Манфред увидел только сероватую полоску ночного света, проходившего через узкую щель.

– Клянусь рогами дьявола! Клянусь брюхом короля Франциска, которое он стягивает, сколько хватает сил, чтобы казаться молодым! Клянусь постным лицом месье де Монклара! Мне кажется, что я не совсем еще умер!

Теперь Манфред хотел жить.

– Дело не в том, чтобы увидеть небо, дело в том, чтобы попасть туда. А попасть на небо в моем случае означает вот что: добраться до свода этой адской ямы. А свод находится в доброй дюжине локтей над головой.

Манфред задумался. Как добраться до свода?

Он начал с обхода этой ужасной могилы, которую выбрал своим убежищем. Он продвигался вдоль стены, ощупывая ее руками.

Стена была гладкой, будто отполированной. Манфред не нашел ни одного выступа или углубления, которые могли бы помочь забраться наверх. Вдобавок стена оказалась влажной, что делало безнадежным любую попытку вскарабкаться по ней.

Во время короткого путешествия вокруг своей могилы Манфред то и дело вздрагивал, натыкаясь на скелеты…