Трибунал для Героев

Так что, господин Суворов-Резун, ордена и медали генерала Крюкова настоящие, боевые. И заработал он их честно. Не за счет услужения маршалу и содержания борделя, а за счет своей храбрости и успешно проведенных боевых операций. Сложнее с орденом, которым Г. Жуков наградил Л. Русланову. Да, здесь Суворов-Резун детально проанализировавший положение о статусе ордена Отечественной войны 1 степени, формально прав. Но, повторяя выводы следователей о незаконности награждения певицы этим орденом, он почему то забыл сказать о ее личном, и причем немалом, вкладе в Победу — о многочисленных концертах под обстрелами и бомбежками, о передаче своих личных денег на постройку двух батарей «катюш», с которыми Русланова сама прибыла в часть и торжественно «вручила» свой подарок бойцам. И, кстати, в приказе № 109/Н от 24 августа 1945 года о награждении, который подписал маршал, все написанное соответствовало действительности: «За успешное выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленное мужество, за активную личную помощь в деле вооружения Красной Армии новейшими техническими средствами — награждаю Орденом Отечественной войны I степени Русланову Лидию Андреевну».

Основные пункты обвинения Крюкова в антисоветской агитации, которое Военная коллегия Верховного Суда СССР рассматривала 2 ноября 1951 г., сводились к следующему.

Во-первых, констатировало следствие, Крюков вместе с генералом Минюком высказывал недовольство по поводу смещения Жукова с должности Главкома.

Во-вторых, в беседах с помощником командира 36-го стрелкового корпуса генералом П. П. Павловым утверждал, что у нас в стране отсутствует свобода личности.

В-третьих, вместе с женой занимался прославлением и преувеличением заслуг маршала Жукова.

На вопросы, заданные председательствующим в суде генерал-майором юстиции Заряновым, Крюков ответил:

— Когда в 1947 г. Жуков был снят с должности Главнокомандующего сухопутных войск иназначен на должность командующего в ОдВО, я и Минюк выражали недовольство по этому поводу. Минюк рассказывал мне, что как-то на вечере один из офицеров плохо отзывался о Жукове. Минюк так возмутился, что со злости порвал свой китель.

— В 1946 году, по случаю дня рождения моей дочери, я пригласил к себе Жукова. У меня тогда собрались писатели и артисты с женами. Писатель Погодин попросил Жукова рассказать что-нибудь о разгроме немцев под Москвой. Жуков рассказал, но при этом ни словом не упомянул о роли Сталина.

Следующий вопрос председательствующего касался Л. Руслановой.

Зарянов: Правильно вы показали на следствии, что Русланова допустила враждебный выпад по адресу Советского правительства?

Крюков: Она не имела при этом враждебного намерения.

Зарянов: На следствии вы показали, что «при всяком удобном случае я превозносил Жукова, как непревзойденного полководца, в чем мне активную помощь оказывала моя жена Русланова, которой по адресу Жукова было пущено в обиход образное выражение «Георгий Победоносец». Правильно показали?

Крюков: Правильно.

Зарянов: Далее, вы дали такие показания: «В своем зазнайстве Жуков дошел до того, что стал противопоставлять себя Верховному Главнокомандующему, бесстыдно заявляя, что не Сталину принадлежит заслуга в разгроме немцев, а ему — Жукову».

Крюков: Жуков никогда не говорил, что ему принадлежит заслуга в разгроме немцев, а не Сталину. Но поскольку он подчеркивал свое «я», то я пришел к такому выводу. [455]

Добавим от себя, что генерал пришел к такому выводу вместе со следователями МГБ, поскольку к Крюкову, как позднее будет отмечено в официальном документе, «применялись извращенные методы ведения следствия».

В Лефортовской тюрьме следователь в ответ на просьбу генерала предъявить ему факты прямо заявил, что будет «уличать его не фактами, а резиновой палкой». Затем Крюкова повалили на пол и «началось зверское избиение резиновой палкой, причем били по очереди… при этом сыпались различные оскорбления и сплошной мат». На пятый день Крюкова приволокли к Лихачеву, который заявил:

— Не признаешься, гад? Ну, что же, будем еще бить. Почему ты боишься дать показания? Всем известно, что Жуков предатель, ты должен давать показания. И этим самым сможешь облегчить свою участь, ведь ты только пешка во всей этой игре.

Избиения продолжались, и Крюков дал показания, суть которых нами уже приведена. Военная коллегия определила ему двадцать пять лет лагерей. Жене его было отмерено десять.

В деле Л. Руслановой записано, что она «будучи связана общностью антисоветских взглядов с лицами, враждебными к советской власти, ведет вместе с ними подрывную работу против партии и правительства, что она распространяет клевету о советской действительности, что находясь в Германии вместе со своим мужем Крюковым В. В., занималась присвоением в больших масштабах трофейного имущества».

Известную певицу следователи тоже расспрашивали не столько оприсвоении трофеев, сколько о маршале Жукове. Л. Русланова отвечала: