Трибунал для Валенсии

— Ты всегда был кретином. И не смей меня ругать. Кто ты такой, чтобы меня осуждать? Над тобой все смеются. Даже эти сыщики, приходят ко мне и смеются над тобой, над нашей идиотской жизнью.

— Хватит, это не твое дело!

— И твой сегодняшний идиотизм тоже не мое дело? Решил себя показать?

— Нет, я думал помочь нашей семье. Только поэтому и поехал туда.

— Не рассказывай мне сказки. Никогда не поверю. Ты только и делаешь, что меня ругаешь, когда я говорю тебе правду.

Дронго поднял руку, показывая Миллеру, что сейчас собеседники могут сказать самое важное.

— Я устал от твоей болтовни.

— Ну, и что у тебя получилось? Теперь все будут знать, что ты последний идиот. Аркадий и Алла видели, как ты ходил по городу.

— Я им сказал, что буду ждать на углу. Он тоже хорош гусь. Даже сигареты просто так не даст. И ничего остального. То дает, то берет. А ты отцепись от меня.

— Тебе уже сказали, что тебя ищет полиция? Они обвиняют тебя в убийстве Нины. Теперь все узнают, что ты не только дурак, но и убийца.

— Заткнись! Это не твое дело. Лучше сидеть в тюрьме, чем слушать твои дурацкие разговоры.

— Тебя уже ищет полиция. Лучше пойди и сдайся. Может, тебя пожалеют, не повесят, как собаку.

— Я тебя убью! — закричал Вадим.

— Кажется, нам пора вмешаться, — решил Дронго, — накал семейных страстей достиг точки кипения. Если мы сейчас не вмешаемся, боюсь, что у нас будет второй труп.

— Идемте, — откликнулся Миллер, — не будем ждать комиссара.

Они вышли из номера в коридор и сильно постучали в соседнюю дверь.

— На помощь! — закричала в этот момент Лена. — Он меня убивает!

— Только этого не хватало, — разозлился Дронго. — Несчастные люди. Приехать на такой курорт и так портить жизнь друг другу. Отойдите, мистер Миллер, я выломаю дверь. — Он разбежался и бросился на дверь.

Замок жалобно скрипнул, дверь под ударом Дронго дрогнула. Он подумал, что сейчас в коридор выбегут все соседи. Разбежавшись, еще раз всем телом ударился об дверь. Замок не смог выдержать такого напора, тем более что он не был заперт, а всего лишь защелкнут на язычок. Замок сломался, дверь открылась. Дронго едва не упал.

Вместе с Миллером они вбежали в комнату. На кровати лежала растрепанная Лена. Было очевидно, что Вадим душил ее, схватив за горло. Но, видимо, услышав стук в дверь и крики, бросил жену и побежал на балкон. Дверь туда была открыта, а он пытался перелезть на соседний балкон в номер Дронго.

— Это он! — закричала Лена, показывая на убегающего мужа. — Он убийца, убийца!

Дронго бросился на балкон. Увидев направляющегося к нему человека, Вадим испугался еще больше. Было заметно, что он находится в состоянии крайнего возбуждения. Вадим был в темных брюках и в обычных кожаных ботинках, явно не приспособленных для того, чтобы лазить по балконам. Он выругался и поскользнулся. Нога соскочила с перил, и Вадим повис на одной руке.

— Ой! — закричала Лена, увидев, в каком положении оказался ее супруг. — Он сейчас упадет!

— Дайте мне вторую руку! — крикнул Дронго, бросаясь к перилам и протягивая руку, чтобы схватить Калимуллина.

Тот, повиснув на одной руке, попытался дотянуться второй до перил, но было заметно, что он не может подтащить свое тело. Сказывались годы отсутствия элементарных физических упражнений.

— Помогите ему! — взмолилась Лена, выбежав на балкон следом за Дронго.

— Уйди от меня, — в последний раз пробормотал ее муж.

— Давай руку! — еще раз крикнул Дронго, но Вадим взглянул на свою жену, затем на Дронго и вдруг покачал головой.

На соседних балконах появились люди, привлеченные криками. Снизу уже поднимались сотрудники полиции и охраны.

— Руку! — Дронго подумал, что будет лучше, если он сам полезет за этим типом. И уже перегнулся через перила, когда услышал хрип Вадима:

— Не нужно… Все было так глупо…

Калимуллин неожиданно разжал правую руку. В последний момент Дронго попытался схватить его, но не успел. Лена дико закричала. Миллер с досады сломал свою сигару. Вадим полетел вниз. У него не было никаких шансов остаться в живых. Он упал на бетонную площадку, служившую потолком для зимнего сада. Если бы Вадим умудрился попасть на стекло и затем, разбив его, на деревья, то, возможно, остался бы в живых. Но послышался характерный хруст — и больше ничего. На бетонной плите осталась лишь жижа из человеческого мяса, костей, крови и волос, освещаемая электрическим светом фонарей, установленных по всему периметру крыши.

— Нет! — завизжала Лена. — Неправда!

Кто-то громко закричал следом за ней. Очевидно, падение Вадима видели многие. Где-то заплакал ребенок. Миллер схватил за плечи Лену, втащил ее в комнату. Дронго еще постоял на балконе, глядя вниз. Все было кончено. Затем повернулся, медленно вошел в комнату. Лена находилась в безумном состоянии. Ее колотила истерика. Очевидно, такого исхода она не ожидала.