Трибунал

— Раздевайтесь, — приказывает Старик. — Белье и носки можете оставить. Все остальное в огонь!

Пламя вспыхивает, запах горелой ткани и меха заполняет зал.

— Мы замерзнем до смерти, — протестует один из солдат, растирая руки.

— Конечно, — саркастически смеется Хайде, — но утешайтесь мыслью, что смерть от мороза — сущее удовольствие. Будь моя воля, все вы, салаги, были бы уже мертвыми.

— Мы еще встретимся, — обещает один ефрейтор, с ненавистью глядя на Порту.

— Ты что, пророк? — спрашивает Порта.

— Говорю тебе, немец, мы еще свидимся, — злобно рычит ефрейтор.

— Хорошо деревянным солдатикам, — говорит Порта, похлопывая по щеке ефрейтора, — они не могут утонуть!

— Пес, — рычит ефрейтор и бессильно плюет вслед Порте.

На висках иней, а нос посинел,
И вся одежда бела, словно мел, —

язвительно напевает Порта.

— Берите свои вещи, — приказывает Старик. — Быстро пошли отсюда!

Порта с Малышом торжественно обходят пленных и пожимают каждому руку на прощанье.

— Эти нехорошие немцы на сей раз задали баню товарищам, так ведь? — радостно улыбается Порта. — Теперь скромно садитесь в угол и как следует подумайте, что сказать начальству, когда оно в один прекрасный день явится побеседовать с вами.

— Молчи, немецкий черт! — злобно кричит один из пленных и швыряет полено вслед Порте.

— Веселитесь, ребята, — посмеивается Малыш и, выходя в дверь, машет им рукой.

— Нужно было перестрелять их, — недовольно заявляет Хайде. — Если у них есть хоть какие-то мозги, они вскоре пустятся за нами в погоню. Если тупой эскимос способен сделать пару лыж из того, что валяется вокруг, и сшить одежду из шкуры тюленя, то и люди из сталинского НКВД наверняка смогут! Давайте, я вернусь, ликвидирую их!

— Никуда ты не пойдешь, — решительно отвечает Старик. — Мы не убийцы!

— Черт, до чего же холодно, — жалуется Порта, колотя рукой об руку.

— Мы в Заполярье, — вяло улыбается Грегор.

Куда ни глянешь — повсюду снежная пустыня, не видно ничего живого. Вскоре веселое настроение, вызванное спасением из рук НКВД, начинает портиться.

Мы делаем привал в лощине. Сомнительно, что финский капитан сможет пережить эту дорогу домой. Ступни его начинают пахнуть тухлым мясом.

— Гангрена, — лаконично утверждает Старик.

— Нужна ампутация, — негромко говорит Легионер.

— Ты ее сделаешь? — недоверчиво спрашивает Старик.

— Par Allah, если через двое суток мы не вернемся к своим, он умрет, — мрачно предсказывает Легионер.

— Пустить ему пулю в затылок, — деловито предлагает Малыш. — Финской армии он уже ни к чему, а для нас — обуза. Что мы еще можем для него сделать?

— Заткнись, злобная тварь! — сердито рычит Старик.

Мы смотрим на капитана. Он лежит на деревянных санях, которые нам приходится везти по очереди. Лицо у него испуганное. Скорее всего, он слышал циничное предложение Малыша.

— Нужно доставить его обратно как можно скорее, — решительно говорит Старик. — У нас остались таблетки морфия?

— Ни одной не осталось, — отвечает санитар, ефрейтор Брандт.

В дрожащем свете мы начинаем подниматься на холм, но не успеваем дойти до середины, как Старик командует привал. Отделение совершенно измотано.

Мы сразу же погружаемся в глубокий сон. Он очень опасен, ведет прямо к смерти, в Заполярье многие заснули и не проснулись.

После более чем двенадцатичасового сна Старик поднимает нас снова.

— Заткнись ты, — стонет Порта. — Как я мечтаю о финской сауне и хорошенькой финке!

— У меня член совсем замерз, — кричит Малыш. — Понадобится не меньше двадцати толстух, чтобы его отогреть!

— Пошли, — сопит Грегор, подпрыгивая на месте, чтобы согреться. — Если надолго останемся здесь, то превратимся в ледышки!

После нескольких часов нечеловеческого труда мы подходим к краю утесов.

Старик ложится на живот и осматривает крутой склон, по которому нам нужно спускаться. Апатично опускает бинокль.

Далеко внизу бушует Белое море. Горы зеленой, пенистой воды с грохотом бьются об острые скалы.

— Когда спустимся к приливной полосе, — говорит Легионер, — идти останется немного, от силы сто километров.

— Только и всего, — язвительно смеется Порта. — Просто небольшая загородная прогулка для группы сердечников.

— Смейся, смейся, — уныло вздыхает Старик. — Могу предсказать, дорога будет нелегкой!

— Par Allah, у нас нет выбора. Нужно спуститься по этому склону, — говорит Легионер. — У меня такое ощущение, что русские идут за нами по пятам.

— Тогда нам конец, — устало решает Старик и закуривает трубку с серебряной крышечкой.

— C'est bordel, но я видел более усталых солдат, чем это отделение, — ворчит Легионер. — Мы еще способны сражаться!

Старик опускается на колени и оглядывает отделение, апатично разлегшееся на снегу.

— Слушайте меня, — кричит он. — Нам предстоит небольшая альпинистская экспедиция, придется спускаться на веревках. Когда спустимся, до наших позиций будет недалеко. Теперь, ребята, поплюйте на ладони и соберитесь с духом!