Трибуналу не подлежит

– Ясен дуб, – вставил фразочку полковник. – Зайди ко мне, сто грамм налью.

– Да мы с парнями уже приняли.

– А мне тут тоже напомнили кое-что… На душе противно стало, будто вороны насрали. Заходи.

– Приказ? – хихикнул зам.

– Приказ в самый раз, – улыбнулся полковник и повесил трубку.

Максим явился через десять минут и принес с собой увесистый сверток. В нем оказались яблоки, бананы, вареная колбаса, хлеб и сыр.

– Купил в столовке, а то вы небось еще не обедали? – Он разложил съестное на столе и потер ладони.

Семенов открыл верхний ящик шикарного офисного стола, вынул из него ключ от входной двери и передал Говорову:

– Запри, пожалуйста.

Тот встал, подошел к двери, запер ее на замок, потом вернулся и положил ключ перед шефом. Полковник тем временем достал из шкафа бутылку дорогого коньяка, две чистенькие рюмочки и две тарелочки.

Максим уселся напротив шефа и вопросительно посмотрел на него. Тот откупорил коньяк, налил в рюмки, заткнул горлышко пробкой и поставил обратно в шкаф.

– По пятьдесят грамм. Для профилактики – чтобы не свихнуться от этой работы, – сказал Семенов, а потом подумал и изрек: – Здоровья нам, а врагам, – сделал паузу, – пулю в печень.

– О, это точно, – крякнул Макс и взял рюмку.

Они чокнулись, выпили и закусили яблочными дольками. Лимона не было, но был шоколад, прекрасно дополнивший немного кисловатую антоновку. Потом взялись за бутерброды.

– Ну, расскажи, как опознание? – спросил Семенов.

– За столом? – Говоров недоуменно посмотрел на шефа.

– А, плевать, служба скотская, поэтому валяй – не вырвет.

– А что рассказывать – грустное зрелище. Простыню подняли, а там… месиво. Садист полчаса топором орудовал – кромсал жертву. Когда мать увидела, что от ее сынка осталось, брякнулась в обморок. Отец еле-еле на ногах устоял. Я предвидел ситуацию и поэтому врача заранее вызвал. Он дал пилюли от сердца, успокоительное, нашатырь. В общем, обошлось без второго трупа.

– Да, гнусно. А этого урода еще найти надо.

– Ищем… Долго не пробегает. Бытовуху легче всего раскрыть. Пили вместе, допились до чертиков, поссорились, один другого топором зарубил и – в бега. Отсидится где-нибудь в подвале, проспится, вспомнит, что натворил, и сам с повинной придет. Или пойдет опохмелиться, мы его у ларька и сцапаем. Там наряды в штатском на каждом углу. Весь район перекрыт.

– Да, схема известная. Ладно, личность установлена, никуда он не денется. А ты мне вот что скажи. – Полковник пристально посмотрел на капитана. – Ты слышал о трех сожженных трупах в джипе в Люберецком лесу?

– Слышал и видел, они в том же морге лежат, на соседних столиках.

– Знаешь, кто у нас этим делом занимается?

– Знаю. Областная прокуратура, ФСБ. По нашей линии курирует Гращенко.

– Федя? – спросил полковник.

– Он самый.

– Позвони ему, встреться и возьми копии всех материалов. Будет лучше, если дискетку притащишь, а не бумаги.

– Зачем? Хотите его себе взять? Так у нас и так работы хватает.

– Просто интересуюсь. Макс, выполни, пожалуйста, мою просьбу.

– Будет исполнено, товарищ полковник. – Максим официально отдал честь. – Когда приступить?

– Немедленно. Сходи и принеси мне диск.

– Ладно, пойду, – Говоров прожевал кусок, выпил водички, встал, открыл ключом дверь и вышел.

Семенов посидел несколько минут, потом налил в рюмку коньяку, а бутылку заботливо поставил на полку. Дверцу шкафа закрыл на ключ, а его положил в ящик стола. Думал таким образом избавиться от назойливого желания напиться до чертиков.

Петрович пил понемногу, но частенько. Таким образом сбрасывал нервное напряжение и заглушал свое недовольство службой и жизнью. Хотя его уважали, любили, он был на отличном счету – лучший в МУРе специалист по раскрытию убийств; даже темная, кровавая история с генералом ГРУ Корниловым не бросила тень на офицерскую честь Семенова. Его стали уважать еще больше.

Телефонный звонок вывел его из оцепенения. Он посмотрел на аппарат мутным отрешенным взглядом, но все-таки дотянулся до трубки и поднес ее к уху.

– Да.

– Здравия желаю, товарищ полковник, – послышался голос майора Гращенко.

– Привет, Федя. Съел медведя, – съязвил шеф.

– Когти доедаю, но не подавлюсь, прожую, – ответил шуткой майор.

– Запивай почаще, – добавил полковник.

– Петр Петрович, передо мной сидит твой подчиненный, товарищ Говоров. У него ко мне щекотливая просьба… – Федя замолчал, и полковник понял, что он не хочет болтать лишнего по телефону.

– Выполни ее в точности, это моя просьба, – сказал Семенов.

– Я так и понял. Хорошо, я позвонил, чтобы удостовериться.

– Не доверяешь сослуживцам?

– Доверяй, но проверяй, – хмыкнул Гращенко.

Через пять минут пришел Говоров, снова закрыл дверь на ключ, прошел к столу и плюхнулся на стул. Увидел налитую до краев аппетитную рюмочку коньяку и с улыбкой взглянул на шефа.

– Выдыхается, кислорода набирается, – усмехнулся тот и взял свою.

Они чокнулись, выпили, посмаковали аромат, закусили яблочком и развалились в сладостной ватной вялости. Крепкий дорогой «Кельт» начал действовать.

– Напиться бы до чертиков, но нельзя, – Семенов сладко потянулся. – Дела ждут. – Он вопросительно взглянул на сослуживца.