Трибуны

У ворот стадиона игроки пожали друг другу руки, обнялись и дали традиционное обещание собираться чаще. Многие делали снимки на память об остатках команд прошлого. Новые объятия, новые обещания — и еще один полный грусти взгляд на поле, где однажды они играли в команде великого Эдди Рейка.

А потом они ушли.

* * *

Команда 87-го собралась вместе в хижине Силоса за несколько миль от города, оказавшейся старым охотничьим домиком, спрятанным далеко в лесу, у маленького озера. Силос даже потратился на обстановку, и на случай серьезной охоты в доме были бассейн и три помещения в разных уровнях. В воду уходил недавно построенный причал, начинавшийся у сарая для лодок. На нижнем этаже жарили мясо двое работников, без сомнения, квалифицированных и промышлявших угонами. Нат Сойер принес коробку контрабандных сигар. Во льду охлаждались два бочонка пива.

Переместившиеся к сараю для лодок Силос, Нили и Пол уселись в складные шезлонги и принялись болтать о чем угодно, кроме футбола, травить байки и обмениваться нелестными замечаниями. Пиво крепко ударило по мозгам. Шутки мало-помалу становились непристойнее, а смех громче. Мясо подали около шести вечера.

Изначально планировалось смотреть игру «Спартанцев», но никто и словом не обмолвился насчет этой идеи. Ко времени начального удара почти никто не мог вести машину. Силос напился и уверенно шел к очень серьезному похмелью.

Выпив кружку пива, Нили переключился на безалкогольные напитки. Он слишком устал от Мессины и всех этих воспоминаний. Пришло время уехать и возвратиться к реальному миру.

Нили начал прощаться. Его тут же принялись уговаривать. Когда они обнялись, Силос чуть не заплакал.

Нили обещал через год вернуться в эту самую хижину, чтобы отметить годовщину смерти тренера.

Он отвез Пола, расставшись с ним на дорожке возле дома.

Пол спросил:

— Насчет встречи через год… Ты это серьезно?

— Конечно. Я приеду.

Обещаешь?

— Да.

— Ты не держишь обещаний.

— В этот раз сдержу.

Проехав мимо Лэйнов, Нили не увидел на стоянке машины Кэмерон и подумал: вполне возможно, что она уже дома, за миллион миль от Мессины. Может, она и вспомнит Нили через несколько дней, раз или два, но вряд ли это надолго.

Он проехал мимо дома, в котором прожил десять лет, и мимо парка, где ребенком играл в баскетбол и футбол. Улицы города казались вымершими. Все ушли на «Рейкфилд».

На кладбище Нили дождался, пока в полумраке закончит медитировать другой повзрослевший «Спартанец». Когда одинокая фигура наконец удалилась, Нили осторожно ступил вперед. Присев на корточки рядом с надгробным камнем Скотти, он коснулся холмика из свежей земли, набросанной на могилу Рейка. Произнес молитву, прослезился и долго сидел, молча прощаясь с тренером.

Нили проехал через пустую площадь, затем по боковым улочкам выехал на гравийную дорогу. Поставив машину на Каррз-хилл, он больше часа сидел на капоте, следил за игрой и слушал. К концу третьей четверти ему захотелось уехать.

Прошлое отступило. Оно осталось с Рейком. Нили утомили воспоминания и несбывшиеся мечты.

«Все, — подумал он. — Тебе больше не быть героем. Славного прошлого уже нет».

Уезжая, он обещал себе возвращаться чаще.

Мессина казалась единственным домом, который знал Нили, и здесь прошли лучшие годы его жизни Он еще вернется. В пятницу вечером он посмотрит, как играют «Спартанцы».

Он посидит с Полом, Моной и их детьми, напьется с Силосом и Колпаком, пообедает в «Ренфроуз».

Он выпьет кофе с Натом Сойером.

И когда в разговоре помянут Эдди Рейка, улыбнется.

Или рассмеется и расскажет историю из собственной жизни.

Ту, что со счастливым концом.