Тридевять земель

— А наладить связь туда пробовали? — поинтересовалась Мари. — Ну, не знаю — как под землёй, когда расставляют станции связи, чтобы можно было по радио общаться с поверхностью даже на большой глубине. В шахтах же такое работает.

— Это часть миссии, — подтвердил Марцелл Катон. — Команда оставляет по дороге ретрансляторы. В них никакой информации, которая указала бы на их происхождение; если их повредить или попытаться сменить программу — самоуничтожатся. Если удастся передать сигнал сквозь те «диски», порталы — возможно, сумеем поддерживать прямую связь с командой прямо отсюда. Пока что это в разработке.

— У вас всё схвачено! — с уважением покачала головой Мари. — Люблю. Скажите, а что, если кто-нибудь из его команды, не знаю, сойдёт с ума, будет заражён и всё такое?

— Меры приняты, — успокоил её оружейник. — Рассказывать не имею права. Скажу только, что перед тем, как их отправить, мы старались моделировать все ситуации, которые могли придумать, и искали варианты действий для каждой. Благодарю за ваше сообщение, мы предпримем дополнительные меры предосторожности, когда будем встречать их.

— А где они могут появиться? Или тоже секрет? — Мари посмотрела на карту на экране стоящего рядом регистратора.

— В одной из этих девяти точек, — указал оружейник. — Восемь вокруг Рима, девятая — в Колизее. Марк Флавий появлялся в одной из них. Пока что эта закономерность выполнялась. Прошу извинить, через полчаса у меня доклад. Если необходимо, звоните в любое время суток.

* * *

Миранду выбросило из сна. Всё, как вчера — только без нечисти вокруг. И сердце бьётся — не так часто, как вчера, но тоже неприятно. И ощущение пристального чужого взгляда.

День был — сплошь заботы. Миранда ощутила разницу: быть секретарём Марины — назначать ей встречи и прочие занятия, напоминать, если нужно (а Марине почти никогда не нужно) о предстоящих делах — и самой вести большую часть этих дел.

Нет, ну в самом деле, когда она успевает? Хорошо ещё, Мари предложила свою «неквалифицированную», как она выразилась, помощь — иначе бы совсем голова кругом пошла. Миранда добралась до постели в одиннадцатом часу и — свалилась. А через два с половиной часа подскочила. Неприятное, неотступное ощущение внимания, цепкого и недоброго.

— Кто здесь? — задала Миранда глупый вопрос. Никого, никто не отозвался. Я начинаю бояться спать одна, подумала Миранда. Кому скажешь — засмеют. Она быстро переоделась в домашнюю одежду — в дневную, если можно так сказать — и вышла в коридор. Не особо понимая, почему, направилась на кухню.

Там она увидела Мари. В чёрном (кто бы сомневался) халате. Сидела и мрачно пила свою любимую минеральную воду.

— И тебе не спится, — заключила Мари. — В точности, как у доктора — проснулась и поняла, что не могу заснуть. И бодрая. И на часах четверть второго ночи, просто прелесть. Вот, сижу, может снова спать захочется.

Послышался шорох — у двери. Они обе обернулись — чтобы увидеть, как на пороге возникает, из пустоты, Лилия. В ночной рубашке, с видеокамерой в руках и глазами, открытыми на пол-лица. И вид такой, словно только чудом спаслась от жуткой смерти.

Миранда выронила стакан с соком, но Мари сумела поймать его — да так, что ни капли не пролилось.

— Держи, — вручила она стакан Миранде. — Не выронишь больше? Отлично. Идём, — она взяла Лилию за руку. — Миранда, твоя комната ближе — может, там и поговорим? Я так и думала, что есть ещё дроссели.

* * *

Лилия, с неживым лицом царевны Несмеяны, глядела куда-то в пространство, пока Мари пересказывала, вкратце, как она стала дросселем.

— Теперь ты, — она взяла Лилию за руку. — Чёрт, да она сейчас в обморок грохнется. Рассказывай. Что случилось, почему камера в руках.

Лилия словно очнулась — отвела взгляд, всё это время прикованный к неизвестной точке пространства, и молча протянула камеру. Мари включила воспроизведение последней записи.

Похоже, часть комнаты, поодаль от кровати, освещена — непонятно, чем, просто ярко освещённая часть комнаты, а ведь верхний свет выключен. Затем на полу вырисовался тот самый круг, с меньшим кругом посередине, и… пополз в сторону камеры — в сторону Лилии. Бодро пополз, со скоростью идущего человека. Потом вспышка, и через долю секунды видны — пока ещё стоящие спиной — Миранда и Мари. Съёмка завершилась на моменте, когда Миранда разжала пальцы, и стакан полетел к полу.

— Подожди, — Мари отмотала воспроизведение, уменьшила скорость и увеличила контраст. — Смотрите!

При таком воспроизведении видно было, что по-над кругом, проявляясь на время прохождения над ним, и исчезая за его границами, возникают человеческие — или похожие на человеческие — силуэты. Прозрачные, едва различимые контуры.

— Весело живём, — подвела итоги Мари. — Ты тоже поднималась на башню? — она посмотрела в глаза Лилии, на лицо которой вернулось живое и осмысленное выражение. — Рассказывай. Здесь все свои, что толку отпираться. Ты дроссель, верно? Но незарегистрированный.