Тридевять земель

— Мне расскажите, я тоже хочу посмеяться, — попросила сидящая рядом Лилия. Особо расспрашивать их пока не стали: провели дезинфекцию, проверили на возможное заражение — и отправили в «номер», отсыпаться. Ещё и ужин туда же принесли. Вот только спать не хотелось даже после ужина.

Артём рассказал. Примерно пояснил, чем на Земле была книга рекордов Гиннеса.

— Я тоже мечтала прославиться, — просто сказала Лилия, и прижалась к его плечу. — А сегодня было как в тот последний день. Последний день, когда я была дросселем. На нас с Августом напали — наверное, я от страха ушла в скольжение. Мы ушли от нечисти, а когда я остановилась, то почувствовала, что всё. Уже не смогу скользить. Сегодня было так же — поняла, что если остановлюсь, то снова уже не получится. Вот и решила вас догнать — пока силы были.

— Вы очень помогли, — Артём обнял её — сама Лилия, это было видно, и хотела обнять его, и не решалась. — Может, даже спасли нам обоим жизнь. Всё нормально.

Она покивала.

— Скажу честно. Мне сейчас уже не хочется утопиться, как в те дни, когда Август стал Юлием, а я разучилась скользить. Два или три раза он не давал мне прыгнуть в реку или с утёса. Больше я не пробовала. Нет, не беспокойтесь, в этот раз топиться не пойду, хотя очень трудно такое терпеть. Это как…

— Наркотическая ломка?

Лилия кивнула.

— Да, наверное. В тот раз помог шоколад. Он очень дорогой, но помогал. Я знаю, что я поступила нечестно — тратила наши общие с Мариной и Мирандой деньги, чтобы покупать его, и ела одна, понемногу, тайком. Иначе сил не было это терпеть.

— Думаю, они всё поняли бы. Насчёт шоколада не беспокойтесь, найдём.

Лилия рассмеялась.

— Я знаю. Всё, вот теперь я спать хочу. И вам тоже не помешает. Мне ещё завтра придётся объясняться с вашим руководством.

* * *

По прибытии в Рим Лилию и Артёма первым делом отвели в клинику, к доктору Ливси. Вначале тот почти битый час исследовал Артёма.

— Всё восстановилось, — кивнул он. — Характерные структуры тканей. Никаких повреждений. Даже голова потом не болела, говорите?

— Ничего не болело. Только температура поднялась.

— Это бывает, достаточно обычный симптом. Что ж, сэр Ортем, можете возвращаться к своим обязанностям дросселя. Госпожа Корту, ваша очередь.

Лилию он задержал всего минут на двадцать.

— Невероятно, — доктор Ливси почесал затылок. — Есть свидетели, есть запись датчиков — вы, несомненно, скользили. Вы пока что единственный человек, мне известный, у которого нет характерных для дросселя тканей — и который, при этом, скользил. Теперь минимум раз в неделю ко мне на обследование, и обязательно отметьтесь в штабе.

— Слушаюсь, доктор, — Лилия сохраняла спокойное выражение лица.

— В случае, если симптомы «ломки» станут отчётливыми, немедленно ко мне — или в клинику, я оставлю запись в вашей карточке. Если шоколад действительно помогает — используйте. Хотя, конечно, не увлекайтесь.

— У меня богатый опыт, доктор, — улыбнулась Лилия. — Не беспокойтесь.

— Вот и славно, — доктор Ливси явно доволен. — Примите мои извинения — я не верил, что вы действительно скользили. Век живи, век учись.

Ответить Лилия не успела — в дверь постучали, и вошла… Катрин Муар. Одна из вновь появившихся дросселей.

— Мадемуазель Муар! — всплеснул руками доктор. — Познакомьтесь — сэр Ортем Злотникофф, госпожа Лилия Корту.

— Очень приятно! — Катрин чертами лица походила на Миранду — но видно, что самой Катрин едва ли есть восемнадцать. — Вы не проводите меня в штаб? Доктор, я могу идти, да?

— Как мы и договорились — в штаб, затем — домой и — отдыхайте ближайшие дни, не перенапрягайтесь. И просьба не пробовать скользить, пока не пройдут симптомы.

Артём и Лилия переглянулись.

— Да, доктор, — кивнула Катрин. — Благодарю вас! Здравствуйте!

…Расспрашивать её ни о чём не стали. Катрин всё дорогу казалась всем довольной и жизнерадостной — ну ещё бы, совсем недавно была вполне обычной школьницей, и вдруг — новая способность.

Они дошли до площади Марка Аврелия — отсюда открывается отличный вид на Тибр. Река, широкая и величественная, и мосты — изящные, словно браслеты, не сковывающие реку, а украшающие её. Невозможно было не остановиться, чтобы полюбоваться видом. Они и остановились.

— Нам туда, — указал Артём. — Лилия, вы с нами? Ах да, конечно с нами, простите. Катрин, у вас голова кружится? — Катрин стояла, глядя на реку, прижав ладонь ко лбу.

— Катрин, — Лилия взяла её за руку. — Я всё вижу. Не надо. Вам лучше вернуться к доктору, если хотите — вернёмся вместе.

— Нет! — крикнула Катрин вдруг, рывком освободив руку, и… начала протаивать.

— Ортем, не дайте ей прыгнуть в воду! — крикнула Лилия. — Я звоню доктору. Задержите её!

Артём успел догнать Катрин — скольжение той было неровным и относительно медленным — и поймать её за руку, вынудить остановиться — до Тибра, до края набережной, оставалось не более десятка шагов. Ему пришлось прижать Катрин к мостовой — та кричала и вырывалась, но силы явно были неравными. По счастью, прохожие рядом помогли — Катрин старалась не столько освободиться, сколько нанести урон самой себе.