Тридевятое Царство (СИ)

Даже не посмотрел на меня и руку с моей спины убрал. Мой бедный мозг всего за секунду прокрутил в себе столько, что я почувствовала себя виноватой перед Деном во всех смыслах. Я уже хотела отойти от него, раз ему так противно, но он не дал. Прижал к себе, зарывшись носом с мои волосы.

— Вася, я очень тебя прошу, — проговорил Коша в мою макушку. — Умоляю тебя. Чтобы сейчас не происходило, чтобы я не делал, чтобы не говорил, не обращай на это внимание. Стой за мной и молчи, это единственное, о чем тебя прошу.

Не обнять в ответ я не смогла. Почему-то не смогла… Он заботится обо мне, понимает, что я буду возмущаться и требовать честности, боится напугать, нагрубить, задеть за живое.

И мне бы стоило задуматься. «Как насчет того, чтобы стать моей?»- спрашивал он. Тогда у меня возникло возмущение, а сейчас запряталось желание стать… стать его. Но это все неправильно…

— Коша, — чуть отстранилась я. — Кто я для тебя?

Ден замер.

— Враг? Знакомая? Подруга? А может любимая девушка?

Мое последнее предположение вызвало у парня недоумение, и он еле заметно напрягся. Наверное, я бы даже не заметила это, если бы не стояла в непосредственной близости.

— Ты можешь мне точно ответить? — я посмотрела Дену прямо в глаза. И те были карими, привычными мне, но в тоже время они уже казались мне чужими. Быстро я к красному цвету привыкла.

— Ты не можешь, — прокомментировала я молчание. — Пока ты не определишься, то не смей ждать от меня чего-то. Я буду делать так, как я хочу.

И я отступила, отошла от него c тихой надеждой, что он что-то скажет или не отпустит. Но его руки скользнули по моим и отпустили.

Глотая собственное разочарование и подступающие не с того, не с чего слезы, я пошла за Денисом, который обошел меня и направился к остальным.

Илья не был бы богатырем, если не смог скрутить кого-то. Леший, конечно, выпутался и от Муромца подальше на дерево забрался, а вот незнакомый индивид связанный своей же рубахой, брыкаясь, сидел на земле.

— Разбойники! Нелюди! — кричал неизвестный мужик, картавя. — Бабу на меня натравили! Знаете же что у меня тонкий слух!

— Она всего-то крикнула, — отмахнулся Лешик. — И вообще тебе ее бабку опасаться надо.

— Это еще с чего?! Чтобы я, Соловей, да какую-то там старуху опасался! — продолжал возмущаться связанный.

— Вот прилетит ее бабка к тебе в ступе, да как надает метлой по наглой морде, так снова пойдешь зубы новые ставить.

Соловей застыл, выпучив глаза и уставившись на меня. Кощин почти сразу встал между нами, но я это дела пресекла и вышла вперед, раздражаясь.

— Внучка Яги Властиславы? — испуганно спросил разбойник.

— Ее самой, — подтвердила я. — И характер у меня в бабушку.

Мужик совсем поник и, кажется, утратил веру в хорошие.

— Где Василиса Прекрасная? — прямо спросил Ден.

— А тебе-то какое дело, Денис? — Соловей совсем растерялся. — Ты тут же вроде эту воруешь.

«Эта», то есть я, начала злиться не по-детски, на языке уже крутились бабушкины слова, но я держусь.

— Я еще не настолько чокнутый, чтобы воровать внучку Властиславы, — усмехнулся Ден. — И не настолько дурак, чтобы уводить из-под носа этой самой внучки объект ее работы. Так что я повторюсь. Где Прекрасная, Соловей?

— Я ее не крал, — усмехнулся сказочный разбойник. — Даже пальцем не тронул.

— А ну, не ври, вражина! — Илья замахнулся мечом.

— Смотри, Соловей, если врешь, то против тебя все болота пойдут. Конфликт с Властиславой никому не нужен, — начал угрожать Леший.

Ден, тихо рыча, стал надвигаться на сказочного разбойника, а я потеряла ко всему всякий интерес. Помниться мама в сказках говорила, что из Соловья честного слова не выбить даже через грубую силу.

Пока сказочные мужики вели себя, как не сказочная гопота, я обошла дуб по кругу, ничего не обнаружив, но зато исколов ноги. Потеряв надежду, села на один торчащих корней.

И на что я только надеюсь? Я только попала на Треху, а уже влипла. Кощин прав, ничего я об этом мире не знаю, совсем. Но ведь я как-то до сюда добралась. Скорее всего, это из-за наглости присущей всему Ягинскому роду и чисто моей семейке. Чем больше узнаю про свою бабушку, тем большее ее боюсь и обожаю. Это ж как надо всех запугать, чтобы все настолько боялись ее разозлить. Представляю какай ягой была моя мама. И как только отец в нее влюбился? Хотя это же Треха, тут все не как у нормальных современных людей.

Поджав колени к груди, стала бдеть в лес, а там… Темнота, вот просто ничего не видно, даже жутких глазок, которые мне везде мерещились. Я стала примеряться и так, и этак, но ничего. Вот просто темнота и все.

Обошла дерево, встала с противоположной стороны. Тут и глазки, и деревья кажутся страшными монстрами, и вообще бежать к Дену под бок хочется. Пошла обратно. И все же не нравиться мне эта темнота, не естественная. Снова стала примеряться, даже пальцы сложила квадратиком, как фотографы.

— Че она там делает? — раздался возмущённый голос Соловья.

Ден глянул на меня, на темноту, потом на Солосья.

— А сын твой где? — раздраженно спросил Кощин.