Тридевятое царство. Война за трон

Растеряха ловил взглядом удивление на лицах и в очередной раз споткнулся о спокойно-равнодушный взгляд Даниила Галицкого. «А ведь не мог он знать», – отметил шут.

– Младшая наша сестрица никогда власти не хотела, ее всегда больше диковины разные привлекали, а власть она не жалует. Мы с ней долго переписку вели, и наконец я пообещал ей все диковины, что в моем царстве найдутся, отдавать, а она отречется от княжества в мою пользу. И все это пока в тайне от второй сестрицы нашей. Оставалось решить, как же и ее от власти отодвинуть, чтобы все земли под нашу руку собрать, – и тут такой подарок. Не только Кощей идет силою, что одолеть вполне можно, но еще и Василиса нас сама позвала.

– Неужто всерьез она так глупа, что не понимает – мы уже не уйдем, коль однажды пришли, – засомневался молодой Ростислав.

– Может, и понимает, а только выбор у нее небогатый – или умереть от змея да степняков, или нас звать, – возразил ему Рогволд.

Растеряха довольно отметил, что Иван-царевич молчит, с возражениями не лезет, удивляться не удивляется – хороший знак для будущего царя. Умение слушать да на ус мотать – оно одно из главных.

– Ну что же, то, что походу быть, – дело решенное, теперь давайте подумаем, какие силы послать. – Владимир снова сел на свой трон, ножки которого были выточены в виде медведей.

– Готов выделить два полка лучшей пехоты, – подал первым голос Даниил Галицкий.

– Три полка кавалерии, – тут же попытался перещеголять его черниговец.

– Один полк только, – грустно высказался Изяслав: все знали, что Туровское княжество невелико, – но лучший полк.

– Два полка выставим, конный и пеший. – Смоленский князь не хотел отставать от остальных.

– Один или два, – подумав, высказался Рогволд. – Один – точно, но границу с Белым королевством без охраны я не оставлю.

Ярослав думал дольше всех, но и он обещался выставить два отборных полка.

– И еще шесть богатырей, к четырем Василисиным, – добавил к словам князей Илья Муромец, – да княжеская дружина силой в два полка.

Над столом повисла тишина. Все понимали, что такая сила собирается впервые, такой силой и Кощея, и всю степь можно победить. Не зря Владимир и князья его все эти годы силу копили. Одно не нравилось Растеряхе – что начали не они, а Кощей, а тот был кем угодно, но не глупцом. Задумал что Кощей или так в змея своего уверовал?

– Я поведу войско, – впервые подал голос Иван-царевич, и все тут же посмотрели на него, а потом перевели взгляды на Владимира, тот весело хохотнул в ответ:

– Прости, сынок, в другой раз; в этот раз еще я выступлю во главе войска, не старый у тебя отец еще.

– Все равно я поведу, – не смутился Иван, – мне это птица Гамаюн предсказала.

– Гамаюн? – переспросил Даниил Галицкий, и впервые, Растеряха готов был в этом поклясться, он увидел в глазах князя интерес. Впрочем, через секунду его глаза уже снова были бесстрастны.

– Гамаюн, – подтвердил Иван, – так и сказала, что разобью я Кощея и будут у нас мир и процветание в державе.

Гамаюн, о, Гамаюн,
Что за редкий ты певун? –

Растеряха пропел куплет и посмотрел на Владимира.

– А и правда, – тут же удивился Владимир, – давно про них не было слышно.

Полкан пожал плечами, остальные князья задумчиво глядели по сторонам, никто ничего толком про птиц таких давно уже не слышал. Наконец Святослав припомнил, что были такие существа раньше, их в Китеж отвезли перед вторжением Тугарина, и с тех пор про них никто ничего не слышал.

– Ну что же, сынок, мне жаль, конечно, расстраивать твою птицу-небылицу, но в этот раз я сам войско поведу, а ты уж тут последи, чтобы все в столице в порядке было. На кого, как не на тебя, мне державу оставить, не на Аленку же…

– Как скажешь, батюшка, – не стал спорить Иван.

– Ну, раз всё решили, пришло время показать, что у нас есть против Змея Горыныча, – подвел наконец итог князь Владимир. – Пойдемте в оружейную палату, Илюша покажет.

Растеряха чувствовал какую-то тревогу, но опознать ее источник никак не мог.

Даниил удивился, услышав про птицу Гамаюн. Кощей, который до этого столько лет безвылазно просидел в замке и который не проиграл ни одной битвы, вдруг двинулся такими слабыми силами на Василису Прекрасную. Другая Василиса, прозванная Премудрой, вдруг оказалась готова отречься. Все вроде легко объяснить, и все как-то не так. Столько лет копили силы, собирали войска, готовились… Одна Василиса весь доход на роскошь да увеселения тратила, вторая вообще войском не озаботилась, все диковины разные собирает, и только Владимир рать готовил да вооружал. Сейчас войско Тридевятого царства – просто загляденье: хорошее оружие, ладные доспехи, богатыри как на подбор, силища немалая. И вроде вариант благоприятный эту силищу пустить в ход. Возможность войти на земли Василисы Прекрасной не как захватчикам, а как спасителям – она дорогого стоит, тут и думать нечего.

Князь Владимир, выходя из терема, поймал на себе вопросительный взгляд Полкана.