Тридцать четвертый мир

Гвидо прикинул, что для нормального продолжения разговора, собеседника надо «разморозить». Да и разморозиться самому. Слишком уж много скользкой изморози накопилось в этом еще и не начавшемся, по сути, деле. Он извлек из кейса свою знаменитую фляжку, о которой коллеги любили пошутить, что она как старинный «фольксваген» – изнутри значительно больше, чем снаружи, отвернул крышечку – набор объемистых стопок – и плеснул Федеральному Следователю соразмерную дозу хорошо выдержанного коньяка, не забыв и про себя.

– За невидимок, – сказал он.

Кай поддержал тост.

– Теперь еще немного о совпадениях, – продолжил он, протягивая Гвидо початую упаковку с тонко нарезанной ветчиной. – Тут с нами до Колонии добирается еще один мой коллега. Клецки – забавная такая фамилия... Это конфиденциально. Считайте, что мы с ним разминулись...

Розовый ломтик секунды на три замер в пальцах капитана планетарной контрразведки. Потом он тщательно разжевал его, поднялся, извлек из холодильничка лимон и стал нарезать его карманным ножиком так, словно готовил препарат для анализа под микроскопом.

– В этом деле слишком много совпадений, – наконец констатировал он. – Буду откровенен. У нас есть еще один спутник, заслуживающий внимания. Это Мацумото – один из лучших людей Комплекса на Периферии. Сначала я подумал... Но теперь не знаю с кем он в спарринге – с нами или с... господином с забавной фамилией...

– Господина с забавной фамилией лучше величать мистером Фогелем. Это не так забавно, но укладывается в нормы конспирации... Фармацевтический бизнес, разумеется – что еще в Колонии? Вот его визитка. Боюсь, однако, что оба... направления придется рассматривать в комплексе. Гринзея – маленький мир. Всего пятнадцать миллионов человек... Кстати, надо запросить у капитана файл на членов Легиона, находящихся на борту... Вы, наверное, поняли, что мне пришло в голову? Что же вам сказал Мацумото-сан?

– Ничего. Собственно, думаю, он не заметил меня, если, конечно не захотел предъявить себя э-э... сознательно. Будем считать, что мы... разминулись, – Гвидо криво усмехнулся. – А вот с Легионом дело обстоит сложно... – Гвидо добавил коньяку Следователю и плеснул себе. – На «Проционе» им осталось куковать считанные часы. Утром их бросают в операцию. Прямо с борта. Это, кстати, тоже конфиденциально. Мы же тащим с собой десантные боты...

– Черт возьми! – Кай даже поперхнулся тончайшим срезом лимона. – Да это же вмешательство Федерации во внутреннюю свару! Капитан хоть соображает, что может пойти под трибунал за использование пассажирского судна во внефедеральных боевых действиях?

– За это ему перепадают немалые дивиденды от Легиона. А с юридической точки зрения, все это смотрится весьма... стремно. В боевых действиях участвуют боты, а не сам «Процион». И капитан не отвечает за то как и куда будут сажать доставленные по фрахту орбитальные средства их владельцы...

– Все это куда как прекрасно смотрится на бумаге, господин Дель Рэй... Но вы представьте себе, что вот такая же предприимчивая особь, как наш шкипер, продаст аборигенам мощный гамма-лазер или другое какое средство поражения орбитальных объектов... И наш «Процион» становится прекрасной мишенью – и вполне обоснованно – а война – внутригалактическим конфликтом... О таких вещах недвусмысленно писал в своем докладе покойный Окама...

– Единственное, что могу сказать вам по этому поводу, господин Федеральный Следователь, так это то, что в сферу нашей компетенции это не входит, хотя в своем рапорте я намерен дать этим действиям и капитана и Легиона соответствующую оценку. Не уверен, что она пойдет мне на пользу... Вижу, что и вы не намерены замалчивать эти вещи... Но наш разговор сам собой перешел к вещам, о которых поговорить давно пора... О докладе Окамы и о войне на Планете. Давайте раскрывать карты – да вы наливайте себе еще, не стесняйтесь... Проклятье, сахар только в кубиках, обмакнуть лимон не во что...

– Ну что ж, – Кай поудобнее устроился в кресле. – Доклад вы уже и сами прочли...

– По диагонали. Я мало что смыслю в делах Периферии...