Тридцать четыре холостяка или Дневники народной свахи (СИ)

— Э-э-э… — как быстро, однако слухи расползаются, — ну, было дело…

Ух, балда! Зачем я это ляпнула? Теперь они меня точно съедят… на словах.

— Вот видишь, — Яда немного продвинулась ко мне. — Он тебя наглым образом соблазняет… Как и всех других.

— Ах, он супостат озабоченный! — всплеснула ручками Ада.

— Говорят, что в деревне готовят на выданье Марью-красу, — задумчиво проговорила Ида. — Уж не за Алениного ли касатика?

— Да, она виды на него имеет, — подтвердила я.

Да зачем им это знать? Мало ли кто на кого виды имеет? Вон, у меня тоже виды на Светика. И ничего, живу как-то. А он на какой-то третьей барышне жениться собрался. Или на первой. Ну не на мне же? Бред!

— А он что? — с живым интересом воскликнули хором кикиморы.

— А он в ответ разгромил терем старосты — ее отца. Сказал, что жениться вообще не намерен, — вздохнула я. — Только совсем недавно признался мне в обратном — поведал, что нашел себе невесту. Какую — утаил от меня.

У-у-у! Язык — враг мой! Какого лешего им такие подробности? Околдовали они меня, что ли?

— Так ясно дело, Марью, — хлопнула Ада ладонью по водной глади. — Она и красива, и умна, и папенька у нее богатый…

С этим, пожалуй, не поспоришь. С самого нашего первого знакомства с этой девицей у меня медленно, но верно развивается комплекс неполноценности.

— Точно, Марью — больше некого, — поддержала сестру Ида.

— Но зачем ему тогда мою душу тревожить? — у меня на глазах выступили слезы.

Дали мне выговориться, называется. Все выложила болотной нечисти. Больную тему как затронули, а я и рада стараться, рассказывать. Предательские слезы уже ручьями стекают по моим щекам. Люблю и ревную — обидно и…больно.

— А затем, — стала пояснять Яда, — что охмурить ему тебя надобно. Вот для этого-то он и стал тебе лучшим другом.

— Лучшим другом, — эхом повторила я.

— Втерся к тебе в доверие, — вторила сестре Ада.

— Доверие…

— Завоевал твое сердце, — добила Ида.

— Сердце…

— Аленушка, солнышко, ты плачешь? — удивилась Яда.

Горькие слезы катились по моим щекам. Все это время я просто не хотела верить в то, что меня предали… или предают. Наверное, Светозар прекрасно знает о моих чувствах. Он долго искал ниточки, ведущие в самую мою душу. И, наконец, нашел их. От радости до отчаяния, оказалось, совсем ничего.

— Что мне теперь делать? — бесцветным голосом спросила я.

Вернуться в терем и продолжать изображать между нами дружбу? Я не смогу. Все заметят, опять же, перемену во мне, станут допытываться. А мне так стыдно. Влюбилась, как подросток, в местного ловеласа, покорителя женских сердец…

— Для начала, — оживились кикиморы, — тебе необходимо расслабиться. Знаешь, недалеко от нашего болота растет превосходное растение — багульник называется. Мы сварим тебе из него чай, и ты сможешь нормально обо всем подумать, трезво рассудить и определить свои жизненные позиции.

— У меня нет теперь жизненных позиций, — тихо ответила я.

— Алье-е-ену-у-ушка-а, — позвала меня Ада, — не печалься ты так. Пойдем с нами.

— Хорошо.

— Давай мне руку, — Ада подплыла к самому берегу.

Я встала с песка и подошла к самой воде. Где-то далеко раздался голос Красислава…

— Алена-а! Где ты? — во всю глотку орал он.

Отвечать не хотелось. Ничего не хотелось. Я смотрела в болотные глаза Ады и протягивала ей руку. Еще шаг и…

— Не-е-ет! — гаркнули за спиной. — Прочь!

Ада перестала на меня смотреть, и тут же мир вокруг меня покачнулся. В следующее мгновение я упала в обморок.

Красислав и Вострогор успели в последний момент. Еще чуть-чуть, и не спасти им Аленушку. Кикиморы коварные околдовали девицу, затуманили ей голову разными страхами и подозрениями. Доверилась полностью Алена злой нечисти.

— Прочь отсюда! — прогремел Вострогор. — Красислав, забери Аленку в терем, а я с этими тремя потолкую.

— Ах, ты! — ощерились кикиморы. — Противный богатырь!

Что может сделать нечисть болотная против богатыря Красноградского? Не так уж и много. Вот и сестры — кикиморы ничего путного не придумали и кинулись наутек. Зря они, горемычные, тронули сваху богатырскую. Теперь все болото ихнее будет разгромлено.

Пока Вострогор на болоте с кикиморами разбирался, Красислав с красной девицей на руках уже подходил к крыльцу парадному. Еле успел подхватить девушку, когда та в обморок падать удумала… Входная дверь была открыта, и богатырь вошел в сени. А там уж товарищи места себе не находят.

— Нашли! — произнес Красислав, и все обернулись. — Нашли Аленушку!

— А Светозар? — пробасил Любозар. — Светика нашли?

— Нет…

— Я дома, мужики! — на пороге показался Светозар. — А что случилось?

— Ну, слава богу! — выдохнул Красислав, поворачиваясь к нему. — Где ты пропадал?

— Н-на рыбалке, — запнулся богатырь, увидев безжизненное тело девушки на руках товарища. — А что с Аленушкой?

У мужчины сердце упало в пятки. Что случилось с Аленой? Почему она без сознания? Какая бледная… Он так сильно перепугался, что руки затряслись от волнения, да и внутри его всего буквально трясло. Как…когда это случилось?

— Рыбачить пошла на речку, — хмыкнул только что вошедший Вострогор. — Кстати, поймала двух карпов и одного окуня, — он потряс ведром с рыбой.