Тридцать четыре холостяка, или Дневники народной свахи

Прогулка мне понравилась. Богатырь развлекал меня довольно интересной беседой: рассказывал о здешних красотах, про порядки и законы этого мира. В общем, я познавательно проводила время. Так же Светозар рассказал, почему их мир называется Отражающим, а наш Хрустальным. Последний является настолько хрупким, что его можно уничтожить по щелчку пальцев. Но энергетическое поле наоборот, гораздо сильнее, чем у Отражающего. И за счет этого, мы пока еще существуем. В Отражающем мире живут создания, являющиеся отражением наших мыслей и действий. Вот захотел Александр Сергеевич написать про царевну-лебедь, раз, и в Отражающем появилась эта самая царевна. Так и с богатырями. Только вот работает вся эта система выборочно. Чем больше энергетическая сила мысли и действия, тем больше процент появления в Отражающем созданного мыслью создания. Во как закрутила. Ну, вроде по его словам, так получается. А как там на самом деле… никто точно сказать не может.

Время уже приближалось к вечеру, и мы уже было собирались повернуть назад, как мне на голову упала золотая скорлупка. Светозар достал ее из моих волос и осмотрел.

– Странно, – нахмурился богатырь.

Я осмотрелась по сторонам и не сдержала вздох удивления. Богатырь проследил за моим взглядом и витиевато выругался. В стороне, недалеко от нас стоял большой дуб. На первый взгляд дуб как дуб, только… в дереве было большое дупло, из которого сыпались золотые скорлупки, а уже знакомая белка пыталась запихнуть их обратно. Мы подошли ближе и стали наблюдать за действиями Жадюни.

– Вот блин, – возмущалась белка, когда не удавалось запихнуть скорлупку обратно и та падала на землю рядом с нами. – Тьфу… жадность моя рыжая… – говорила она сама себе.

Внезапно по низу дерева пошла трещина и быстро побежала вверх. Мы со Светиком попятились, но взгляда от белки не отводили.

– Жадюня, – крикнул богатырь, – слезай оттуда!

– Я свои скорлупки не оставлю! – запротестовала рыжая.

– Эх ты, окаянная, – рыкнул Светозар. – Хочешь под золотой скорлупой смерть свою беличью найти?

– Сказала, не оставлю! – не сдавалась белка.

Дерево слегка накренилось, и на нас посыпались скорлупки. Мы побежали от дерева, но богатырю на макушку прилетел довольно приличный изумруд. Мужчина тихо ойкнул и потер место ушиба. Град из «беличьей жадности» прекратился, и мы осмотрелись. Земля была усыпана золотыми скорлупками, но и изумруды в глаза бросались. А белка-то у нас, воришка. Кстати, белка…

Она сидела на земле и хватала маленькими лапками скорлупки.

– У-у-у-у, – завыла рыжая. – Мои скорлупочки, мои ядрышки-и-и-и…

– Эх ты, – произнес Светозар, потирая приличную шишку на голове, – говорил же тебе, слезай. Как жива осталась, не знаю.

– У-у-у-у, – не унималась Жадюня, – я их столько лет собирала-а-а…

– А вот на счет собирала, – строго произнес Светик, – это надо еще с царем поговорить.

– Не надо с царем! – встрепенулась белочка.

– Что ж ты предлагаешь, – напрягся богатырь, – чтобы я, богатырь Красноградский, от царя сей варварский факт скрыл?

– Ага, – энергично закивала головой белка.

– Не бывать этому! – отрезал Светик.

– Стукач, – буркнула Жадюня и быстро сиганула в ближайшие кусты.

Сбежала.

– Царь узнает, – крикнул ей вдогонку богатырь, – хвост оторвет!

– Светозарушка, – я ухватилась ладошкой за сгиб его локтя, – успокойся.

– Эх, ладно, – он махнул рукой. – М-м-м… Болит.

Он потрогал свою шишку и скривился. Видимо, здорово ему прилетело.

– Надо холодное приложить, – засуетилась я.

– Где ж теперь холодное искать, – опечалился мужчина.

– Надо Тимку найти, – я потащила богатыря в обратную сторону. – Может он что придумает.

– Может и придумает, – согласился со мной Светик. – Только не суетись, само пройдет.

– Не пройдет. Если хочешь от шишки быстрее избавиться, то обязательно надо холодное приложить.

– Мне она совсем не мешает, – забурчал богатырь. – Что ты ко мне прицепилась со своей заботой!

– Светик, – насупилась я, – не кипятись. Я осторожно…

– Алена, – раздраженно сказал мужчина, – нечего со мной возиться!

Он сбросил мою руку и пошел быстрее.

– Светозар! – удивилась я его поведению. – Ты чего?

Неужели он так на заботу обиделся? Или это его так изумруд хорошенько приложил, что весь мозг из головы вылетел?

– Пойдем Аленка, – сказал, не оборачиваясь, Светик. – Скоро Черномор придет. Надо будет в обратный путь собираться.

Я нахохлилась и поплелась следом. Все равно не отвертится.

Мы вышли к беличьему теремку и наткнулись на стоящего на задних лапах кота. Тот сложил передние лапы за спиной и хмуро смотрел в нашу сторону.

– Явились, голубки, – замурлыкал кошак. – И где же вы так долго были? Черноморушка забеспокоился. Берислава себе места не находит. А они гуляют, воркуют.

– Тимофей, – угрожающе заговорил богатырь, – ты-то под горячую руку не лезь, а!

Он обошел кота и быстрым шагом направился в сторону постоялого двора.

– Это что сейчас было? – кот передернул усами.

– Сама не понимаю, – пожимаю плечами. – Ему на голову изумруд упал…

– А-а-а… контузия… Чего-о-о? – округлил зеленые глаза кошак. Наверное, до него не сразу смысл сказанных мною слов дошел.