Тридцать девять и девять (СИ)

Наташа Збруева могла бы поехать домой, но папы с мамой сегодня нет, так что ей делать дома? Вот и отправилась она в свою монашескую келью… Она учится в хореографическом училище с девяти лет, и она очень одаренная танцовщица. Мягкая, легкая и пластичная, обладающая прекрасным музыкальным слухом и богатой фантазией, шестнадцатилетняя Наташка метила если не в примы, то в солистки — точно. Ее родители, обожающие свою маленькую девочку, делали все, чтобы их дочь достигла успеха. Наташа и сама этого хотела. Ей нравилось то, чем она занимается: в танце она уносилась на волнах классической музыки, не чувствуя веса своего точеного тела. Благодаря долгим годам однообразных упражнений ее спина, ноги и руки автоматически выполняли сложнейшие движения, ей оставалось только слиться с музыкой и представить себя в какой-нибудь роли.

Преподаватели всегда хвалили ее — она была сообразительна, терпелива и дисциплинированна. Так им казалось. Так казалось всем, но только не Наташке Збруевой! Внутри она была обыкновенной разбитной киевской девчонкой, умеющей заткнуть рот сразу десяти собеседникам.

И с какой завистью она смотрела всегда на своих ровесниц, безмятежно прогуливающихся по городу! Они принадлежали к тому интересному, влекущему ее миру, от которого она была отделена стенами крепости под названием «балет». Она гнала от себя эти мысли — не хватало еще, чтобы кто-нибудь догадался, какая она распущенная на самом деле! Но они все равно не давали ей покоя и с возрастом мучили все больше. Она видела, что сильно отличается от своих восторженных, фанатически преданных балету подруг.

Ну почему она вместо того, чтобы надеть короткую юбку, открыть свои красивые ноги и отправиться на обыкновенную дискотеку, должна каждый вечер до упаду репетировать в душном зале? Почему она не может просто развалиться на скамеечке в парке, закинув ногу за ногу, а должна аккуратненько садиться, складывая ручки? О, как хочется ей попробовать курить! Как хочется ей научиться целоваться с этими «недоразвитыми хамами», как иногда называют обычных парней ее подруги и преподаватели. Ну почему она должна изображать снежную королеву, когда какой-то симпатичный молодой человек хочет с ней познакомиться? Нет, она не бросит, конечно, балет, но иногда ей кажется, что она могла бы пропустить спектакль, отказаться от ведущей партии ради того, чтобы сбегать на какой-нибудь пошлый фильм с «недоразвитым хамом». Именно с ним, а не с правильными, воспитанными мальчиками-танцовщиками. Она уже чувствует, что не может с этим бороться.

Это сама судьба послала ей сегодня случай. Она познакомилась с веселым, умным Данилом, и он оказался совсем не хамом и очень даже развитым! Он назначил ей свидание, обещал познакомить со своим лучшим другом. Конечно, Наташа сделает все, чтобы пойти! Она пропустит вечернюю репетицию и уговорит Ольгу Дмитренко пропустить ее тоже…

***

— О, вот они идут! — указал Данил Лешке на появившихся из-за поворота девчонок, которые подходили к улыбающимся ребятам.

Поцеловав Наташу в щеку, Данил представил своего друга. Леша взял Наташкину ладошку в свою широкую сильную кисть и ничего не ответил, уставившись на Наташу немигающим взором с застывшей на лице идиотской улыбкой.

Предварительно посетив небольшое кафе, их компания стала не спеша продвигаться к кинотеатру. Оля оказалась тоже весьма хорошенькой, но какой-то печальной девушкой. Это была блондинка с нежной кожей и прозрачно-голубыми глазами. Она все время смотрела вниз, слегка улыбаясь в ответ на бесконечный треп Давыдова. Лешка молчал вообще. Наташа время от времени что-то вставляла, но чаще всего — просто весело смеялась, и прогулка эта, по сути, превратилась в сольный концерт Данила Валерьевича.

Ему уже начинало надоедать Лешкино безмолвие. Впрочем, Данил понял, в чем тут секрет. Леха тоже положил глаз на Наташу. Он шел с ней рядом и постоянно на нее косился. Ну и что же Данил должен делать в связи с этим? Пусть Лагунов лучше обратит внимание на ледяную Оленьку!

Выйдя из кинотеатра, Данил взял Наташку за талию и уже открыл было рот для очередного предложения, как вдруг его взгляд столкнулся с Лешкиным. Нет, Леша не злился на него. Он его умолял. Он просил отойти, просил дать ему шанс… Никогда Данил не видел такого выразительного взгляда у Лагунова. Он невольно убрал руку с тонкой Наташкиной талии.

Что ж, видимо, Лешке действительно очень нужно. Ладно, Данил отвалит, ему-то не так уж припекло. Он вполне может без нее обойтись и, чтобы не скучать, займется заранее безнадежным делом: растлением неприступной Ольги.