Тридцать дней призрачного счастья без Аннабеллы

— Я хочу тебя — сказала она, голосом капризной девчонки и прильнула ко мне. Наверное это должно было случиться рано или поздно и оно произошло. Я плохо верю в дружбу между женщиной и мужчиной, а идея фикс пустившая корни в женских мозгах, это как кусок гранита в каше мыслей. Иногда приходится прикидываться наивным дураком, чтобы как то выйти из идиотского положение в котором ты оказался.

— Это была ошибка и она больше никогда не повторится — с тревогой в голосе. На меня смотрели глаза светящиеся счастьем и это тут же повторилось и будет повторяться ещё не раз.

Поль жил в квартале Сен-Жермен-де-Пре и это немного напрягало меня. Один из немногочисленных картье шик Парижа. История авеню уходи корнями в V столетие, где король Хильдеберт I привез из военного похода в Испанию христианскую реликвию — платье мученика св. Викентия Сарагосского, умершего в 304 г. в результате травли христиан при правителе римской империи — Гае Аврелии Диоклетиане. Король хотел прикрепить святыню к вратам города, но прислушался к мнению епископа Жермана, основал для нее монастырь св. Викентия. Это обширная территория прилегающая к Парижу, нашло своё отражение в названии: «Des prêts», которая переводится как — «В полях». Вскоре душа епископа Жермана отошла к богу, его тело похоронили в монастыре в 576 г, тогда и было решено увековечить имя святого отца, присвоив его аббатству. Хотя общины давно нет, но церковь Сен-Жермен уцелела, вокруг которой и образовался квартал.

На улице стояла палящая жара. Весна. Воздух насыщенный и раскалённый стеснял дыхание, вокруг чувствовалась тяжесть атмосферного давления. Я посмотрел на небо, у самого края мегаполиса плыла огромная свинцовая туча. Мы подошли огромному зданию серого цвета, времён барона Османа. На ступеньках, перед входом в подъезд, сидел кот персидской породы, с позолоченным ошейником из тиснёной кожи, с интересом разглядывающий нас, наклонив чуть набок свою приплюснутую морду. Клоэ приблизилась к нему и протянула руку приговаривая мину, мину, мину. Кот страстно мяукнул и подошёл к ней, давая себя погладить, мурлыча от удовольствия.

— А ты знаешь, если щас его засунуть в мешок, то потом его можно будет выгодно продать

— Осталось найти мешок, ты постой с котом немного, а я щас пойду поищу тут поблизости, как раз и деньги заканчиваются

— Зря смеёшься, в детстве мы с друзьями из Леваллуа-Перре ходили на Авеню Монтень откуда таскали котов и кошек, сдавали их одному подозрительному типу на Барбес, который неплохо платил, для детей нашего возраста. У меня и у моих друзей всегда были деньги на карманные расходы.

— С кем я связался! — возмутился я. Улыбнувшись, она продолжила:

— Название одной из самых маленьких улочек Парижа Chat-qui-Pêche, которая затесалась между набережной Saint-Michel и rue de la Huchette. Названа в честь кота, принадлежавшего алхимику, очевидно так решили соседи хозяина, который вёл скрытый образ жизни. Вечно занятый хозяин, бросал своего питомца на произвол судьбы, и тому приходилось самостоятельно добывать себе пропитание. Кота не редко видели на набережной, где он часами вглядывался в воды протекающей рядом Сены, и ударом лапы доставал рыбку из воды.

— Этот кот не похож, на питомца алхимика, его кормят как минимум паштетом из соловьиных языков, который он запивает водой из Приэльбрусья.

— Ну скажешь ты тоже — фыркнула Клоэ, чем стала напоминать дорогую сиамскую кошку.

Шёл пятнадцатый день как пропала Аннабелла.

Дверь, в квартиру на пятом этаже, нам открыл пожилой человек в сером пиджачке с снежно белым, галстук-платок, завязанным на шее.

— Поль — представился он, приглашая рукой войти во внутрь квартиры. Столовая куда мы прошли была обставлена со вкусом, во всём чувствовалось, что здесь живёт аристократ, любящий уют и изысканность во всём. На стенах висели картины, копии итальянской живописи эпохи Возрождения, а может и не копии, пара египетских кошек из бронзы. Даже мебель была прошлой эпохи, с инкрустацией из черепашьих панцирей и перламутра. Пол на котором лежал дорогой персидский коврик, был устлан дубовым паркетом с узором по кроям. После того как мы присели на диван из кожи бегемота, Поль улыбнулся показывая ряд зубов цвета слоновой кости и спросил:

— Вы вчера мне звонили Клоэ, просили встретиться по какому то срочному делу, я Вас слушаю.

— Да, пропала Аннабелла. Лицо Поля сразу стало серьёзным, полное сожаления.

— Могу я Вам предложить кофе? — Мы обо мотнули головой в знак согласия и Поль удалился на кухню греметь чашками, ложками. Я ещё раз с любопытством окинул взглядом комнату и заметил закрытую книгу с закладкой. Это был сборник рассказов Куприна.

— У Поля русская жена? — шёпотом уточнил я у Клоэ

— Нет, он холостой, но жил одно время с Аннабеллой. — понизив голос сообщила она. Через пару минут показался и сам хозяин дома. Улыбаясь он нёс на подносе дорогой кофейный сервис из японского фарфора с дымящимся кофе.

— Кому сахар — весело спросил он раздавая чашки

— Вы читаете русскую литературу? — Поль рассмеялся