Тридцать дней

Начало этого дня мы встретили со Скаем вдали от всех. Сидели на берегу острова посреди океана, смотрели на лунные блики в воде, слушали шелест волн и молчали. На душе царило умиротворение, несмотря на то, что решающий час всё ближе. Пальцы наших рук переплелись сами собой, но даже без этого ощущение близости было невероятно сильным. Я опустила голову на плечо моего водника и тихо вздохнула.

Последние дни оказались неожиданно спокойными. Впрочем, возможно, дело было в том, воспоминания больше не терзали меня, теперь я знала всё, что когда-то произошло со мной. И то, как познакомилась с Торном во время своего появления на землях его клана, чтобы передать послание Вайториса, и то, как восторженный взгляд зеленоглазого юноши стал толчком к пробуждению воспоминаний. Вспомнила другие свои жизни, и ту ложь, которую каждый раз рассказывал мне Вайтор. Дважды жена, один раз наложница, один раз помощница, друг и любовница, и один раз верная слуга. Но как бы ни изворачивался змей, а его лжи наступал конец, и я, опомнившись, спешила к Граням и к своей новой смерти. Однако воспоминания о прожитых жизнях дались мне намного легче, чем те, что стали началом моей долгой истории.

Тейда, пережившая со мной ужас последнего дня моего семнадцатилетия, вдруг превратилась в наседку. После того, как Скай помог тетушке вернуться из мира моего прошлого, и я появилась у кареты, пожилая женщина обхватила мое лицо ладонями, гладила его и всё повторяла: «Бедная… бедная… бедная девочка… бедная». Признаться, несмотря на уважение, меня порядком утомили ее причитания, и после небольшого вранья об усталости и желании уснуть, я смогла вырваться из объятий сердобольной провидицы. Уж не знаю, сыграло ли это какую-то роль, но леоры перестали бросать на меня настороженные взгляды, то ли проникнувшись повышенной заботой провидицы, то ли просто поверив ей. Теперь, если кто-то намекал на мое прошлое, лейда Тей превращалась в ядовитую гадюку и жалила сомневающегося, не ведая ни пощады, ни меры.

Когда вернулся Скай, он вытащил меня из кареты, Усадил на своего Бурана и не отпускал уже до привала, которого мы достигли после рассвета. Тейда опеку отдала племяннику с ворчанием, но перечить не стала. После происшествия с провидицей и покушения на меня, отряд передвигался в молчании, зорко посматривая по сторонам в ожидании нового нападения, но больше смельчаков… или дураков не нашлось. Зато это принесло свободу нашим питомцам.

Во избежание неприятных происшествий, как выразился еще в замке в Долине трех озер Скай, Шейг дрых в отдельном возке, усыпленный моими чарами. С Венном Аквей церемониться и брать еще один возок не стал. Бедолага ехал в большом горшке, установленном в той же телеге, да-да, в жидком виде, и из глиняного нутра на меня смотрели два несчастных глаза, когда я туда заглянула. Уговорить отпустить Венна не вышло, перед отъездом они с Шейгом опять успели разозлить нашего главу клана. Змей был «арестован и посажен в темницу». Но после встречи с Мунном наши питомцы были освобождены и деловито сопровождали отряд, отпугивая своим видом случайных прохожих, попавшихся нам на рассвете. Однако вскоре наша дорога свернула прочь от проезжего тракта, и два оболтуса окончательно получили свободу. Что до Искры, то она отсыпалась половину дороги в карете, заняв целую подушку. Тей восприняла наличие этой спутницы спокойно.

К вечеру двадцать второго дня мы достигли селения, расположенного на живописном берегу неширокой реки. Здесь тоже жил леор из клана Аквея, с ним его семья и обычные смертные. Леор оказался другом покойного отца Ская. Мое появление он встретил взметнув руки, готовый к защите людей, но так и застыл, скованный путами главы своего клана.

— Ты хочешь напасть на мою жену? — полюбопытствовал Скай.

— Это же…

— Лейда Ирис Аквей, — представил меня супруг.

— Но Эйволин…

— Даже не говори мне этого имени, — скривился мой водник. — Если хочешь узнать новости, которые пропустил, лучше приюти нас. И перестань коситься на мою супругу, я ревнив до одури.

Историю гибели старших леоров Аквея и Аллиерта я уже знала. Несчастный и нелепый случай. Во время грозы лошади понесли карету, в которой сидела лейда Аллиерт, мужчины пытались остановить перепуганных лошадей. Впереди была пропасть, леоры спешили. Возможно, поспешность, а возможно, мгновенно размокшая скользкая земля стала причиной несчастья, но спасатели так и слетели вниз вместе с лошадьми, в чью упряжь успели вцепиться, и с каретой, в которой кричала от ужаса мать Эйвилона и Эйволин Аллиерт. К сожалению, даже магия бывает не всегда способна на чудеса… Леор Вер, сопровождавший друзей и не сумевший помочь им, посчитал себя виновным в гибели главы клана и удалился, испросив у молодого главы разрешения.